Рано или поздно нам придётся сменить богословие Вараввы на богословие Христа

У меня есть очень большое сомнение, что правильно и возможно давать оценку каким-то событиям, находясь в состоянии глобальных перемен, будучи запертым внутри этой ситуации. Для себя я решил, что всё происходящее с нами — хороший повод обратиться к примерам уже состоявшимся, значительным и вечным. 

Если рассматривать ситуацию с релокантами и конкретно Еленой Исинбаевой, то первое, что мне приходит на ум — история с Игнатием Лойолой, основателем Ордена иезуитов.

Лойола изначально был рыцарем, стопроцентный испанский кабальеро, баск со взрывным характером. Но его биография, в итоге вошедшая в канон мировой истории, началась с неудачного военного подвига. 

Во время Итальянской войны 1521—1526 Испания воевала с Францией. Лойола был в составе офицеров, находившихся в крепости Памплоне. В город вошли французские войска и предложили сдаться защитникам крепости. Командование колебалось и именно Лойола выступил перед товарищами по оружию с речью в стиле «Донбасс никто не сможет поставить на колени», после чего испанцы, верные королю, решили сопротивляться.

Французы расстреляли их из пушек, крепость пала, Лойола получил страшное ранение ядром в ноги. Он ждал смерти, но французы оказали ему первую помощь, отправили домой, где он год восстанавливался, и как раз во время этого восстановления пережил духовное обращение. 

Лойола открыл для себя Христа и решил, что должен посвятить свою жизнь служению Господу.

Интересно, что во-первых, это преображение Лойолы не вызвало ни у кого из его ближних ощущения дезертирства — кадровый военный с опытом участия в боевых действиях не вернулся в строй, хотя война продолжалась. Во-вторых, когда Лойола столкнулся с тем, что ему не хватает богословских и философских знаний, чтобы вести проповедь и возрастать на своём пути служения Христу, он отправился учиться в Париж! Без всякой нотки ненависти к французам. Пересёк воюющую границу и на 6 лет осел в Париже.

Получив доктора богословия, он релокантом возвращается домой и начинает развивать Орден иезуитов, который в конечном итоге становится буквально планетарной организацией. На счету Ордена множество достижений в сфере образования, миротворческой деятельности, научных открытий… 

И никогда даже от критиков Игнатия Лойолы не звучали упрёки в дезертирстве или недостатке патриотизма в его адрес. Потому что Лойола точно так же, как и его французские военные оппоненты, принадлежал к единому религиозному и культурному христианскому миру, который отличался наличием универсальных верований, понятий и культурных процессов. 

Внутри этого христианского католического универсума страны могли спорить между собой за территории, по причине оскорблённой гордости, экономических интересов… Но никому в голову не приходило переводить эти конфликты на уровень противостояния «или мы, или они». 

Что-то подобное происходит у нас и сегодня.

Не так давно омбудсмен Татьяна Москалькова признала, что происходит созидательная работа с украинскими чиновниками по теме защиты и возвращения домой украинских детей и пленных. Периодически мы слышим какие-то примеры конструктивного сотрудничества из экономического блока. Если посмотреть, научные связи, образовательные проекты так или иначе продолжают существовать и функционировать внутри общего европейского универсума. 

Но при этом христианской риторики и видения происходящего на публичном уровне у нас, к сожалению, нет. То, что мы видим сегодня внутри России, это не богословие Христа, а богословие Вараввы.

Если вспомнить евангельские события, когда Пилат спросил у толпы в Иерусалиме, кого им отпустить Иисуса или Варавву, они закричали: отдай нам Варавву.

Варавва был разбойник, но на самом деле современные историки и богословы приходят к выводу, что, скорее всего, Варавва был разбойником не в прямом смысле, а был он как раз радикальным израильским ультра-патриотом, который воевал с римлянами всеми возможными способами, в том числе в ущерб здоровью и безопасности собственных граждан.

Иисус умер на кресте вместо Вараввы и вышел за пределы прямого противостояния Израиля и Рима. И это очень важный штрих истории и биографии Христа. 

Если же говорить про Елену Исинбаеву, которая живёт сегодня на родине Игнатия Лойолы, то надо заметить, что, если бы мы нашли в себе высокое христианское измерение (даже не в сентиментальном контексте, а в мировоззренческом), то, конечно, спокойно восприняли бы заявления о том, что она «человек мира». 

Когда кто-то говорит, что он «человек мира», то это с одной стороны можно воспринимать как то, что он себя ассоциирует с миром как с планетой, на которой он живёт, так и с миром как процессом примирения, к которому он стремится.

По-хорошему, конечно, Исинбаеву можно было бы использовать: её опыт, знакомства в чиновнической среде в интересах России. 

Мы знаем, что есть миротворческие процессы, которые инициирует Ватикан и которые находят тоже не публичную и, может быть, не очень горячую, но последовательную поддержку внутри России. С кардиналом миротворцем от Ватикана Маттео Дзуппи встретился Патриарх, представители администрации президента. Есть позиция и Татьяны Москальковой: мы готовы вернуть на родину украинских детей, у которых есть родители. Ватикан тоже занимается этими вопросами. Все это могло бы получить и гуманитарно-светское развитие. 

Та же самая Исинбаева могла бы войти в комиссию от России при Ватикане, куда можно было бы позвать условную Пугачёву, Гребенщикова и начать налаживать культурные связи, вести гуманитарные действия. Это обозначило бы, что мы до сих пор находимся внутри такого общегуманитарного, общехристианского универсума. Но, к сожалению, сейчас этого не звучит в публичной риторике. 

Если продолжать линию с библейскими сравнениями, на ум приходит известная история с царем Соломоном, к которому пришли две женщины, спорившие, кому из них принадлежит младенец. Соломон приказал разрубить младенца на две части. После этого одна женщина сказала: пусть ребёнок останется в живых, отдайте его моей сопернице; вторая сказала: рубите. Именно по позиции этих двух женщин Соломон понял, что та, которая готова пожертвовать ребёнка своей сопернице, и является его настоящей матерью, потому что для неё важнее сохранить жизнь своего чада, чем статус материнства. 

Эта библейская интонация получает развитие и в проповеди Христа, когда он говорит: кто из вас, если ваш сын попросит у вас рыбу, положит ему в ладонь камень? Это монотеистическая позиция, это позиция Откровения, которое было дооформлено внутри христианства. Такой подход мало свойственен язычеству. Язычеству свойственна позиция: я тебя породил, я тебя и убью. 

Интересно, что современная публичная риторика России как раз больше соответствует той женщине, которая хотела разрубить младенца, а вовсе не родной матери в конфликте за принадлежность ей тех или иных детей и жизней. Мы периодически слышим, что либо это будет принадлежать нам, либо это не будет принадлежать никому.

Либо наша спортсменка будет отвечать всем нашим интересам, либо она нам никто, и значит, мы можем делать с ней всё, что угодно. 

Мне кажется, что рано или поздно нам придётся возвращаться в пространство как раз такого христианского универсума, одним из примеров которого был опыт жизни Игнатия Лойолы.