В Пекине всю эту неделю будет работать ХХ съезд почти 100-миллионной Компартии Китая. 2,3 тысячи делегатов съезда обсудят итоги прошедших 5 лет, сформулируют задачи на следующее пятилетие. По его итогам станет ясно, кто станет новым премьер-министром страны, кто войдет в состав Политбюро и его Постоянный комитет при том, что нынешний руководитель партии Си Цзиньпин сохранит и упрочит свое положение.
Ожидается внесение изменений в Устав партии. Возможно, прояснится политика в отношении ковидных локдаунов, больно бьющих по замедляющейся экономике.
Но это все не то, что многие и в России, и за рубежом ожидают от съезда с магической для знакомых с историей КПСС нумерацией.
Общая судьба и консенсус
«Столкнувшись с резкими изменениями на международной арене, мы сохранили твердую стратегическую решимость и проявили боевой дух. Все свои усилия мы направляем на защиту достоинства и базовых интересов Китая. Мы сохранили хорошие позиции для дальнейшего развития и обеспечения безопасности», — сказал в своей программной речи на съезде Си Цзиньпин. В этой фразе — квинтэссенция внешней политики современного Китая: и отказ от стратегии Дэн Сяопина «скрываться и ждать», и упор на обеспечение собственных, и только собственных, национальных интересов.
После предыдущего съезда КПК в 2017 году в Конституцию КНР и Устав партии наравне с «идеями Мао Цзэдуна и теориями Дэн Сяопина» были внесены «мысли Си Цзиньпина».
Сам Си подчеркивает преемственность своей идеологии: «Марксизм-ленинизм и мысль Мао Цзэдуна вывели китайский народ из тьмы той долгой ночи и создали Новый Китай». Таким образом председатель Си вошел в идеологическую триаду современного Китая, оставив в этом смысле позади своих предшественников — Ху Цзиньтао и Цзян Цзэминя. На основе этих идей к столетию КНР в 2049 году требуется «построить современную социалистическую страну — процветающую, сильную, демократическую, культурно развитую и гармоничную».
14 базовых тезисов «мыслей» Си в основном сконцентрированы на сугубо внутрикитайской политике с упором на руководящей роли КПК в преобразовании государства. По поводу мировых дел мысль сформулирована максимально обтекаемо: установить общую судьбу между китайским народом и другими народами в мирной международной обстановке.
По тайваньскому вопросу, военного решения которого ждут многие и на Западе, и у нас, сказано так: продвигать единую страну, две системы для Гонконга и Макао с будущим «полным национальным воссоединением» и следовать принципу одного Китая и консенсусу 1992 года для Тайваня.
Кого ждет поражение?
Согласно планам партии и китайского правительства, рост ВВП в этом году должен был составить около 5,5%, но МВФ в своем октябрьском докладе понизил прогноз до 3,2%. Только что опубликованы данные о том, что совокупный дефицит бюджета китайских провинций приблизился к 1 трлн дол. Крупнейшие экономические партнеры Китая — США и Европейский союз. Будет ли Пекин в такой ситуации рисковать из-за Тайваня?
Или поставим вопрос по-другому: похож товарищ Си на авантюриста?
Вот что он сказал вчера на съезде: «Мы будем и впредь стремиться к мирному воссоединению с величайшей искренностью и максимальными усилиями, но мы никогда не обещаем отказаться от применения силы и оставляем за собой возможность принять все необходимые меры. Колесо истории неумолимо катится к воссоединению Китая и возрождению китайской нации. Полное воссоединение нашей страны должно быть реализовано, и оно, без сомнения, может быть осуществлено».
Впереди колеса истории бежать непродуктивно.
Сегодня Financial Times опубликовала письмо внешнеполитической службы ЕС, в которой странам объединения рекомендуется занять более жесткую позицию по отношению к Китаю. «Китай стал еще более сильным глобальным конкурентом для ЕС, США и других партнеров-единомышленников», — говорится в документе. В письме также отмечается, что поддержка Китаем России на Украине, угрозы по отношению к Тайваню, а также нарушения прав человека в Гонконге и в Синьцзяне требуют переосмысления политики Евросоюза.
И у нас, и на Западе хватает «специалистов по Китаю», делающих карьеру на идее китайской агрессивности — или задорности, в зависимости от места жительства комментатора. Кто-то из них искренне верит в эту агрессивность, кто-то цинично ловит хайп. Но в реальной жизни Китай движется к осуществлению своих национальных целей медленно, но верно, не обращая внимания на заграничных паникеров и подстрекателей и без учета сиюминутных политических интересов других мировых столиц.
Си Цзиньпин мыслит вот в каких временных категориях: «Для укрепления и развития социалистической системы потребуется свой собственный длительный период истории... это потребует неустанной борьбы поколений, до десяти поколений».
В своей книге «О государственном управлении» Си Цзиньпин повторяет идею Сунь Ятсена о процветании «лишь тех государств, которые идут в ногу со временем, умело подстраиваясь под контекст и требования эпохи, следуя при этом мирным путем развития». Товарищ Си полагает, что «страны, агрессивно ведущие внешнюю политику и стремящиеся к гегемонии, не могут достичь своих целей, и их ждет неминуемое поражение». Миролюбие, по мнению автора, не означает политической слабости, а направлено на создание международных отношений нового типа, сердцевиной которых являются сотрудничество и взаимный выигрыш, а не конфронтация.
Александр Богомолов, обозреватель PublicO.
