В беседе с корреспондентом PublicO политолог Дмитрий Суслов сказал, что Россия должна позитивно оценить усилия Италии по налаживанию процесса дипломатического урегулирования отношений между Украиной и Россией.
Однако сегодняшние сверхжесткие заявления заместителя председателя Совета Безопасности России Дмитрия Медведева по поводу представленного России от имени министра иностранных дел Италии Луиджи Ди Майо плана урегулирования военного конфликта на Украине отнюдь не выдают наличие какой-либо признательности со стороны российских властей в отношении тех европейских политических деятелей, которых причисляют к «партии мира» в Европейском союзе. Напомним, что в развернутом отклике на итальянские предложения в собственном телеграм-канале Дмитрий Медведев объявил их «чистым потоком сознания европейских графоманов» и назвал некоторые условия этого плана не просто «хамством», но также поводом к началу «полноценной войны».
Очевидно, что план Ди Майо не мог быть принят Россией. Если верить той информации, которую распространила итальянская газета La Reppublica, - то этот план включал в себя четыре этапа.
На первом этапе стороны договаривались о прекращении огня и установлении линии демилитаризации. На втором обсуждался бы статус Украины — и он предположительно был бы такой: отказ страны от вхождения в НАТО и вступление в ЕС. Наконец, наступал третий этап — и он предполагал бы крайне неприятные для России условия — возвращение Украине всех так наз. «спорных территорий», включая Донбасс и Крым, разумеется, со всеми хорошими обещаниями, типа автономии областей, легализации русского языка в качестве второго государственного и прочими хорошими вещами. Наконец, на четвертом этапе рассматривался бы полноценный договор о всех вопросах взаимных отношений между Западом и Россией, то есть подписание нового коллективного договора о безопасности, своего рода Хельсинки-2, и уж затем — в самом финале — снятие с России всех экономических санкций.
Накануне 23 мая заместитель министра иностранных дел РФ Андрей Руденко сообщил, что МИД РФ взял предложения Италии для рассмотрения. Повисла неловкая пауза, невольно возник вопрос: что можно рассматривать в заведомо неприемлемых предложениях - было очевидно, что план министра иностранных дел Италии встретит в России недвусмысленный отказ. Дмитрий Медведев в каком-то смысле прав, в России любой намек на пересмотр статуса Крыма немедленно будет приравнен к национальному предательству. На это никто в России не пойдет, даже в отчаянной, суперкритической ситуации.
Однако законы современной дипломатии таковы, что подписанные договоры в общем и не подразумевают их неукоснительного выполнения: Россия не вывела свои вооруженные силы из Приднестровья, хотя обязалась сделать это согласно Стамбульским договоренностям ноября 1999 года, а Украина, само собой, и не помышляла реально выполнять условия Минска-2.
Думаю, что франко-итало-германская тройка, стоящая за планом Ди Майо, прекрасно понимала, что процесс выполнения договоренностей затормозится на первом, в лучшем случае — на втором этапе, и до статуса Крыма дело точно не дойдет.
Но тем не менее в той особой ситуации, какая на сегодняшний день сложилась во внутренней политике России, не просто подписание, но сама готовность принять для рассмотрения данный документ — уже потребовала гневного окрика Совета Безопасности в лице заместителя его председателя, который, не утруждая себя контролем за лексикой, приравнял предложения Италии чуть ли не к манифесту об объявлении войны.
Как в этом смысле могла бы действовать Россия, заинтересованная в быстром дипломатическом завершении спецоперации, но тем не менее сознающая свои внутренние «красные линии», главная из которых — статус Крыма и Донбасса?
Полагаю, что за «нейтральный статус» Украины бороться уже бессмысленно, а снятие санкций, видимо, потребует особого раунда дипломатического противоборства за пределами всех возможных сиюминутных соглашений. Однако сохранение «сухопутного корридора в Крым» после восьми лет железнодорожной и, главное, водной блокады полуострова — задача действительно приоритетная. Поэтому допустимо было бы взаимное обнуление второго и третьего пунктов соглашения. «Нейтральный статус» Украины Россия могла бы перестать рассматривать как приоритетную цель, а вот удержание в орбите своего влияния занятых территорий могло бы стать императивом для ее дипломатии.
Очевидно, что Украина бы не согласилась на эти требования, но во всяком случае одновременное выдвижение двух альтернативных планов для их последующего согласования стало бы начальным пунктом для процесса мирного соглашения. Очень может быть, что этот процесс ни к чему бы не привел, как не привели ни к чему переговоры между обеими Кореями, начавшиеся после окончания корейской войны в июле 1953 года. Однако переговоры просто позволили бы легитимировать прекращение боевых действий и стабилизацию ситуации на несколько десятилетий вперед.
Между тем, жесткий ответ Дмитрия Медведева означает, что Россия считает для себя более выигрышным вариант продолжения боевых действий в надежде, что решимость украинских вооруженных сил добиваться военной победы вскоре сменится отчаянием и паникой, благо военная удача, кажется, уже отвернулась от Киева: окончательно взят Мариуполь и окружен Северодонецк. По правде говоря, вариант капитуляции Украины представляется более чем сомнительным: за спиной Киева весь «коллективный Запад», в первую очередь США, Британия и Польша — капитуляции Киева они просто не допустят, каждый город будет превращен в боевую крепость.
Что это значит реально?
Это значит, что решение ситуации описывается известным еще в СССР анекдотом о воскрешении Сталина, согласно которому, вышедший из гроба вождь дал очередному отчаявшемуся советскому руководителю два совета - «расстрелять всех членов ЦК КПСС и перекрасить Мавзолей в зеленый цвет». На удивленный вопрос: «а Мавзолей то зачем?» - вождь изрек: «Я так и думал, что по первому вопросу разногласий не будет». Нужно как бы сознавать, что пункты 2, 3, 4 фактически любых ныне предлагаемых планов — это именно предложения относительно «цвета Мавзолея». А вот как раз по первому пункту повестки — о прекращении огня и создании линии демилитаризации — именно о нем разногласий следует избежать. Ибо его соблюдение позволит сохранить сотни тысяч русских и украинских жизней и, может быть, он еще и позволит когда-нибудь в будущем увидеть Украину в составе Русского мира, а не в рамках тех или иных евро-атлантических структур.
Борис Межуев, главный редактор сайта PublicO
