"Россия делает ставку на
инновации… Отчетливо вырисовываются контуры нашей новой и долгосрочной
экономической политики, в основе которой - полноценная и всесторонняя
модернизация ключевых отраслей промышленности и инфраструктуры".
Это слова Дмитрия
Медведева, произнесенные еще в 2009 году. Будучи президентом, он тогда выразил тревогу
в связи с зависимостью РФ от импорта дорогостоящих препаратов и медтехники. А,
кроме того, пообещал, что главные направления технологического прорыва - речь о
сферах обороны и безопасности - будут находиться под президентским контролем. «По
сути, - заключил тогда Медведев, - речь
идет о технологической революции».
Прошло 3 года.
«Для возвращения технологического
лидерства нам нужно тщательно выбрать приоритеты. Кандидатами являются такие
отрасли, как фармацевтика, высокотехнологичная химия, композитные и
неметаллические материалы, авиационная промышленность,
информационно-коммуникационные технологии, нанотехнологии». Это уже Владимир Путин в своей статье «Нам
нужна новая экономика».
Прошло еще
11 лет.
Правительство
РФ утверждает Концепцию технологического развития до 2030
года. Цели всё те же: достижение технологического суверенитета и переход к
инновационно ориентированному экономическому росту. Предполагается, что через 7 лет (то
есть минувшие 14 не в счёт) национальная экономика должна обеспечивать
производство чипов и микроэлектроники, высокоточных станков и робототехники,
авиакосмической техники, беспилотников, лекарств и медицинского оборудования,
телекоммуникационной техники и программного обеспечения.
При всей
схожести, есть, однако, то, что отличает ситуацию 2009 года от нынешней. Тогда
глава государства не видел проблемы в том, чтобы модернизировать экономику
«самостоятельно или с участием иностранных компаний». Теперь такого выбора
нет. Только сегодня, к примеру, Япония запретила
предоставление строительных и инженерных услуг для России, а также экспорт
некоторых товаров, способствующих укреплению российской промышленной базы. А
сколько подобных запретов уже было?
«В связи с санкциями прежняя модель
воспроизводства технологических инноваций — с опорой на машиностроительный
импорт и импорт технологий — перестала быть актуальной. По сути, впервые за 25
лет, начиная с 2000-х годов, у нас появляется самостоятельный предмет
технологической политики», - сообщил разработчик Концепции, первый вице-премьер
Андрей Белоусов.
Что ж,
мотивация есть. Простейшая и эффективная: пан или пропал. И правительство готово
стимулировать собственные технологические разработки и инновации (реализацию
этих разработок)) дополнительным финансированием. Определены 10 мегапроектов,
которые призваны стать локомотивами развития других смежных отраслей. На реализацию
таких проектов выделено 100 млрд рублей. Однако, у скептиков возникает ряд
вопросов. Во-первых, условия ухудшились, специалисты уехали, кооперации с
мировыми лидерами нет, а система управления осталась прежней. Что позволяет
рассчитывать на успех? А, во-вторых, можно ли заявлением о намерениях и
финансированием обеспечить получение новейших разработок?
Вспоминается
диалог Бобынина с Абакумовым из романа «В круге первом»:
- «Ведь это
получается два с половиной-три года! — возмущался министр.
- А вам срок
был дан — год! И Бобынина взорвало:
- Что
значит — дан срок? Как вы представляете себе науку: Сивка-Бурка, вещая каурка?
Воздвигни мне к утру дворец — и к утру дворец? А если проблема неверно
поставлена? А если обнаруживаются новые явления? Дан срок! А вы не думаете, что
кроме приказа ещё должны быть спокойные сытые свободные люди?»
Как бы то ни
было, если кто и будет спрашивать о результатах исполнения новой Концепции, то
только в 2030 году. Вот тогда, как говорится, и приходите.
