В России предпринимается попытка создать
радикально-консервативную партию «За семью». Несколько дней назад состоялся
учредительный съезд будущей партии, его провело движение традиционалистов
«Сорок сороков», больше всего известное своей борьбой против показа фильма Алексея
Учителя «Матильда» о любовных похождениях Николая Второго.
«За семью» поддерживает президента Владимира Путина
и спецоперацию и собирается бороться против абортов, за многодетные семьи,
«против цифрового концлагеря», «ковидобесия» и за другие традиционные ценности.
Слухи о причастности к проекту православного
бизнесмена Константина Малофеева создатели партии опровергают.
В политсовет новой партии, помимо лидера «Сорока
сороков» Андрея Кормухина (избран председателем), вошли, в частности,
сооснователь Владимир Носов, теле- и радиоведущая Анна Шафран,
историк и публицист Леонид Решетников, экс-депутат Госдумы от «Единой
России» Владимир Крупенников и сын Андрея Кормухина Серафим,
возглавляющий молодежное крыло «Сорока сороков».
«Матильда» политической сцены
Радикальные традиционалисты периодически возникают во
внутриполитической повестке и стали набирать особенную активность в середине
нулевых, когда внутренней политикой Кремля руководил нынешний спикер Госдумы Вячеслав
Володин (тогда – первый замглавы администрации президента), который активно
вводил в дискурс «традиционные ценности» и «консерватизм». В результате
излишней активности тех же «Сорока сороков» конфликты вокруг того же фильма
«Матильда» или строительства храма в московском парке «Торфянка» принимали
крайне острый характер. В случае с фильмом дело дошло до бросания неизвестными
«коктейлей Молотова» в студию режиссера А. Учителя: «Сорок сороков» тогда
открестились от экстремизма, фильм был показан, а критики отметили, что художественные
достоинства произведения слишком невелики для такого масштабного скандала.
После этого скандальное движение, в основном, занималось благотворительностью,
работой с бездомными, заключенными и во многом ушло из активной повестки.
Сейчас о консерватизме в каждом своем выступлении
говорит президент Владимир Путин, а также почти все парламентские партии, от
ЛДПР до «Единой России». Насколько нужен новый игрок на этом фланге, и зачем
множить электоральные сущности в год перед выборами президента?
Отдельно стоит отметить радиоведущую Анну Шафран,
которая представляет собой довольно классический тип женщины в консервативном
движении. Сама Шафран сделала совершенно самостоятельную карьеру и не замечена
в продвижении идей традиционной роли женщины на личном примере. Ей, безусловно,
есть о чем поговорить с публикой; однако она примыкает к преимущественно
мужскому движению и активно работает именно в повестке, продвигаемой
мужчинами-традиционалистами, выгодно выделяясь на их фоне. В этом плане ее
можно сравнить с американской республиканкой Филлис Шлэфли, которая в
60е-70-е годы активно боролась против продвигаемой феминистками поправки в
Конституцию США о равных правах для женщин и мужчин и выиграла у них эту
борьбу. Однако после этого она не заняла никаких значимых постов в партии, не
получила поддержки на выборах в Конгресс или приглашения для работы в
республиканском правительстве и постепенно сошла с политической сцены,
оказавшись слишком одиозной для нового времени. Фактически, отработав повестку
мужчин эффективнее самих мужчин и выступив против интересов своего же пола,
Шлэфли оказалась этими же мужчинами использована и низведена с политического
пьедестала.
Возвращаясь к российской политике, следует учитывать
еще несколько факторов. Во-первых, как открыто признают все эксперты, создать
новую партию в России можно только заручившись поддержкой администрации
президента; при этом нет ощущения, что такое согласие было получено.
Во-вторых, несмотря на всеобщие утверждения о
поддержке консервативных ценностей, не ясно, готовы ли люди ставить эти самые
консервативные ценности настолько высоко в своей иерархии потребностей, чтобы
за них голосовать (более того, например, если отталкиваться от статистики по
количеству разводов и неуплате алиментов, есть большой вопрос относительно
того, насколько на самом деле россияне эти ценности разделяют, кроме, возможно,
бытовой гомофобии).
В-третьих, непонятно, на чей электорат из числа
традиционных партий может претендовать новое образование, и для кого именно оно
могло бы представлять угрозу – вдруг той же самой «Единой России» (похожая
ситуация в нулевые произошла с партией «Родина», которую в администрации
президента создавали как спойлер для коммунистов, однако националистическая
повестка неожиданно стала иметь успех и привела к ее агрессивному росту, после
чего власти пришлось своими же руками тушить разведенный самими костер)?
Кризис семьи и его последствия
Несколько экспертов поддерживают идею создания партии
«За семью!»
Депутат Госдумы от «Единой России», политтехнолог Олег
Матвейчев высказывается в поддержку идеи: «Я бы хотел, чтоб были
перспективы у такой партии».
«В России кризис семьи. В некоторых регионах разводов больше,
чем браков. Потом - возникают с одной стороны матери-одиночки, которые точно не
станут многодетными в перспективе, с другой стороны, отцы, которые не платят
алименты, потому что у них либо новая семья, которая тоже уже не станет
многодетной, либо плохие отношения с прежней женой, которая шантажирует
общением с ребенком, а с третьей стороны, - самое главное - это искалеченная
психика детей, которые к тому же получили плохой пример в жизни, и у таких
детей меньше шансов на успех и больше шансов на девиации. Спросите психологов
из детских колоний: там сплошная безотцовщина. Поэтому да: надо укреплять
именно институт семьи, государству надо поддерживать именно семью. Должно быть
выгодно быть многодетной семьей, а развод должен быть крайне невыгоден обеим
сторонам», - поясняет Матвейчев.
Политолог, эксперт центра ПРИСП Эдуард Атанов
считает, что после тридцати лет насаждения западных ценностей институт семьи в
России рухнул.
«Семья перестала быть неким образцом, каковым была,
например, царская семья в дореволюционное время. Сейчас такой запрос есть в
обществе, поэтому почему бы такой партии и не быть, тем более с учётом того,
что семьи в России часто распадаются. Мужчины начинают пить, женщина уходит и
при этом чувствует себя лучше, а одинокие мужчины теряются в жизни. О
демографии в таких условиях, конечно, речь не идет.
Запрос есть, но проблемой должна заниматься не только
отдельная партия, это должно стать государственной политикой. Семью стоит
сделать именно ячейкой общества, как это было в Советском Союзе хотя бы.
Сколько раз Россия поднималась после войн, которые
вносили огромные изменения в качество жизни людей. Сейчас культивируется другой
образ жизни – чайлд фри. И самое страшное, что такой образ жизни культивируется
не только у мужчин, но и у женщин. Это может привести к вырождению и нации, и
государства в целом. Это будет катастрофой в современной реальности, если эту
проблему никак не решить.
Государство должно стимулировать, образно говоря,
культ семьи. Партия, конечно, отвечает на запрос общества, и когда еще на него
ответить, как не сейчас. Но шансы подобной партии сложно оценивать, поэтому
заниматься проблемой стоит в государственном порядке.
В идеале же, конечно, таковой проблемы быть не должно
в принципе, тогда отпадет и необходимость в создании подобных партий», -
полагает Атанов.
Не «Родина», не мать
Другие эксперты Publico, в основном, выражают
серьезные сомнения по поводу перспективности проекта.
Журналист Игорь Виттель отмечает, что идея создания
традиционалистской партии типа «За семью!» назревала, наверное, уже давно.
«Я думаю, что сама идея как раз со стороны власти
заключалась в том, чтобы правая консервативная партия, назовём её так, была бы
всё-таки под некоторым контролем, гораздо более серьёзным, чем раньше. Чтобы
люди, которые придерживаются таких взглядов, бесконтрольно не устраивали
демонстрации, протесты и прочее. Такую партию контролировать легче, чем ряд
каких-то общественных движений.
Хочется отметить, что безусловно стоит посмотреть на
то, кто стоит во главе этой партии, с помощью кого она была создана, учреждена.
А это небезызвестное движение "Сорок сороков", который я бы назвал мракобесным.
Если вспомнить, например, их отношение к прививкам во время эпидемии ковида:
такие ярые борцы-антиковидники, достаточно агрессивные ко всему, что не входит в
достаточно узкие рамки их понятий, - то я бы очень настороженно отнёсся к
созданию такой партии.
С другой стороны, конечно, никаких практических
перспектив у них, скорее всего, не будет. Вряд ли партия преодолеет барьер,
необходимый для прохода в Госдуму. Что касается местных и муниципальных
законодательных собраний, возможно, что какие-то шансы есть.
В общем, заигрывание, с одной стороны, с такими
движениями очень опасно; с другой стороны, лучше пусть они будут как-то
официально и под контролем, поскольку никуда подобные настроения (которые, опять-таки
повторюсь, для меня звучат достаточно мракобесно) не денутся. Я отнюдь не
выступаю ни против православия, ни против традиционных ценностей, но тогда,
когда этим занимаются всё-таки люди умеренные. В данном случае я вижу попытку
создания партии мракобесов без политических перспектив», - рассуждает Виттель.
Руководитель Центра развития региональной политики Илья
Гращенков считает, что «За семью!» даже если получит регистрацию, не сможет
повторить кратковременный взлет «Родины».
«Когда появилась «Родина», в качестве политтехнологов
ей занимались люди, далекие сами от идей национализма, это был такой
панк-проект. У «Родины» мог бы быть невысокий рейтинг, но были три
составляющие. Первое: у партии было очень много денег. Второе: сама ситуация, тогда начался миграционный кризис, и возник кратковременный всплеск
национального недовольства, а потом эта ниша опять маргинализировалась. Третье: Дмитрий Рогозин и Сергей Глазьев сумели поработать с этой повесткой.
Проект взлетел. Если бы сейчас надо было повторить подобный проект, думаю, он
бы имел шансы на успех, но опять же при соблюдении этих трех условий, только
вместо повестки против мигрантов могла бы быть повестка против власти, которая
душит местное население в пользу приезжих. Но если мы говорим о массовом
избирателе, всё равно эта повестка остается маргинальной: 1-3%. При соблюдении
трех условий, которые я перечислил, этот процент может вырасти до 10, но для
этого нужна работа политтехнологов, деньги, лидеры, повестка. Думаю, что партия
«За семью!» останется маргинальной», - считает Гращенков.
Политолог Александр Кынев также объясняет,
почему у партии «За семью!» нет особых перспектив.
«Для того, чтобы в России политический проект был
успешен, ключевыми являются несколько факторов. Во-первых, Россия – страна
харизматической политической культуры. Не бывает успешных проектов без наличия
харизматического лидера. «Родина» без Рогозина и Глазьева не взлетела бы.
Второе: за исключением проектов идеологических, например, КПРФ или в меньшей
степени «Яблока», иные политические продукты могут подняться только при условии
опоры на некоторое количество регионов. «Справедливой России» не было бы без
региональных политиков со своим электоральным ресурсом и своими региональными
ФПГ. Кстати, в 1999 году во многом из-за этого в Думу попал СПС, так как у них
была поддержка в Самаре и в Нижнем Новгороде. У партии «За семью!» нет ничего из
перечисленного, также у них нет денег и административной поддержки, без которых
невозможно вообще ничего, так как, если тебя не будет в бюллетене, что-либо
делать бесполезно. Наконец, у них нет электоральной ниши, так как в России
идеология – это почти всегда микс на основе популизма. Например, российские
левые, та же КПРФ – по западным меркам – это жесткие традиционалисты. И в
такой ситуации, чтобы мобилизовать людей на голосование за ваш проект, нужны
мобилизующие факторы, которых у «За семью!» нет. Важна электоральная иерархия
потребностей: людей волнуют разные проблемы, но голосуют они только за те
проекты, которые продвигают вопросы, стоящие для них на первом или втором
месте. Например, поэтому в России не выстреливают экологические проекты: эта
тема электорально значима только для богатых регионов: например, Москвы или
Подмосковья. Сейчас проблемы, которые волнуют людей, – это социальная
справедливость, доходы, безопасность, солидарность; для крупных городов –
гражданские свободы, а остальная повестка – это маргинальная ниша», - полагает
Кынев.
Как продать спойлер?
Политолог Михаил Захаров считает, что
перспектив у партии Кормухина быть не может, однако перечисляет аргументы и за,
и против этого.
«Аргументы против. "Сорок Сороков" вообще
движение довольно громкое в узких кругах, но электорально сомнительное. Почему
избиратель должен голосовать за этих многодетных мужчин? Чтобы их детям жилось
лучше? Партия многодетных - сомнительное позиционирование. Медиаперсоны,
которые вошли в политсовет, - люди с нулевой или близкой к нулевой узнаваемости.
Откуда финансирование у партпроекта, если не считать не слишком публичных
финансовых экспертов, не вполне ясно, между тем, как выборы - дело дорогое. А
проявить себя придется уже в сентябре на хотя бы одних региональных выборах,
иначе проект может закончиться, толком не начавшись.
Аргументы за. Есть запрос (и «Новые люди» его
удовлетворяют лишь отчасти) на "новое что угодно". Успех НЛ в 2021
году показал, что от старого некая существенная доля избирателей устала. Проект
может рассчитывать на кризис ЛДПР, когда до избирателей ЛДПР наконец-то начнет
доходить новость о том, что Жириновский умер. Это пока незанятая ниша,
можно ожидать там если не гарантированный спрос, то потенциальный. Можно также
попытаться продать проект в качестве спойлера СР: даже бренды "За
правду" и "За семью" отчасти похожи. В таком случае можно
попытаться стать своего рода аналогом "Коммунистов России" (тем
более, что у них там с Сурайкиным тоже были известные сложности),
разводя региональные администрации и региональный бизнес на выборах в Заксы.
Тут уже вопрос качества партийного менеджмента и своего рода
"лицензии" на участие в тех или иных выборах. Теоретически считается,
что правые фундаменталисты недостаточно хорошо ходят на выборы. Если всех их
собрать в одном месте, подружиться с РПЦ, занять нишу несуществующей ныне
"партии отставных силовиков" (Решетников и некоторые другие
люди в политсовете, видимо, за этим), то есть нишевая перспектива.
Ну и вишенка на торте: когда люди допускают ошибки в
своих пресс-релизах в плане должностей членов своего же политсовета (тот же
Решетников вроде бы указан действующим директором РИСИ, которым он уже 6
лет как не является), - это стыдно или несерьезно.
Впрочем, если это и впрямь "партия
Малофеева", то шансы на ее предметное участие в региональных выборах повышаются. Но сами они пока говорят: мол, деньги не оттуда», - говорит
Захаров.
Журналист Максим Кононенко напоминает, что
вообще перспектива любой партии зависит от благосклонности к ней администрации
президента.
«Так как эту партию создает движение "Сорок сороков",
есть некоторые сомнения в том, что АП будет поддерживать этот проект, разве
что, в качестве спойлера, но не для допуска в Госдуму. Дума – это не только
инструмент для формализации законопроектов, но еще и трибуна. Когда какой-то
дурак-депутат говорит с трибуны чушь, в новостях это подписывают как "В Госдуме
заявили". Для меня удивительно даже, что в Госдуму допустили Виталия
Милонова и Анатолия Вассермана, но они хотя бы договороспособны.
Можно ли договориться с "Сорок сороков"? Не уверен, разве что в Госдуму
допустят одну Шафран, которая как раз может договариваться: но это всё
фантазия. Не думаю, что так будет, не понимаю, как эту партию можно было бы
использовать спойлером и с кем она могла бы конкурировать», - заключает
Кононенко.
Политтехнолог Илья Паймушкин также считает, что
перспективы у проекта отсутствуют.
«У организации отсутствуют харизматичные лидеры, культ крепкой российской семьи сильно преувеличен. Думаю, если бы существовала
"Партия одиноких людей", она была бы более перспективной, с электоральной
точки зрения. Уже существующие партии во многом номинальны, так как у некоторых
из них нет внятной идеологии, и они уже почти ничем не отличаются в глазах
избирателей. Думаю, из парламентских партий до следующих выборов могут не
дожить такие партии, как СР и ЛДПР.
И самое главное. Чтобы появились интересные,
харизматичные политики и проекты, нужно вернуть конкуренцию, чтобы доверие к
партиям как политическим институтам росло», - считает Паймушкин.
Политолог Константин Калачев говорит, что
единственный шанс «За семью!» — через будущее слияние со «Справедливой
Россией» получить пару мест в списках на следующих федеральных выборах.
«Чтобы этот кирпич взлетел, в него надо серьезно
вложиться, дать зеленый свет на ТВ, создать историю успеха в регионах. Нужно
это АП? Очень сомневаюсь. Проект явно снизу идет. Хоть они и отрицают связь с
Малофеевым, но она почти наверняка есть. А потом получат квоту как "Патриоты
России" и "За правду"», - коротко комментирует Калачев.
Семья невыдуманная
Политолог Глеб Кузнецов говорит, что запрос на
«семейную» повестку в России есть, но он практически противоположен тому, что
хочет транслировать партия «За семью!».
«Есть два момента. Первый: в России все партии на
словах "за семью", все достаточно консервативны, и никто к не
находящемуся в русле консерватизма не призывает. Второй. Надо понимать, что собой представляет средняя российская невымышленная семья. Это мама, бабушка
(иногда с дедушкой, но чаще нет) и ребенок (иногда два), а вовсе не мама, папа
и трое детей. Соответственно, запрос таких невымышленных семей бесконечно
конкретен. Это аккуратная выплата алиментов и, соответственно, меры государства
против алиментщиков, борьба с семейным насилием, жертвой которого чаще всего
являются женщины, защита права женщины на аборт по ОМС и так далее по списку
понятных женских интересов, которые вообще-то совсем не бьются с окладистыми
бородами, фофудьями, маковками церквей и вот этим вот всем. Вот партия, которая
смогла бы выразить интересы настоящей российской семьи, а не начальственные
идеи про нее, - определенно имеет перспективы», - резюмирует Кузнецов.
