Мы слишком молоды как государство для инвестиционных продуктов

«Роснано» — достаточно большая структура, имеющая много долгов, и, наверное, единственный способ каким-то образом разобраться с ними — это ликвидировать. Те проекты, которые были задуманы и принесли убытки, вряд ли даже при наличии новых инвесторов могут подняться, потому что было выбрано ошибочное направление, и ничего кроме ликвидации, уже не остается.

Бывают ситуации, когда можно сменить команду, обанкротить компанию, запустить заново процесс производства на заводе, снять долги, и дальше компания живет. В «Роснано» таких историй нет. Это была обычная инвестиционная компания. Удачные инвестиции были проданы, а с неудачными, к сожалению, сделать уже ничего нельзя. Это нормальная логика, инвестиционные компании не подлежат реинкарнации. То, что не удалось, уже не удалось: как говорится, в морг — значит в морг.

Я думаю, что самый дешевый и простой способ — обвинить Чубайса. Но у нас в России практически нет успешных инвестиционных фондов, которые хорошо отработали системно: то есть не разовые удачные инвестиции, возможно, случайные, а по-взрослому. «Роснано» — это такая демонстрация, чем должно заниматься государство. Тут государство попробовало само организовать процесс инвестиций, стимулировать его. Ему нужно было все-таки искать законодательные пути.

У нас основная проблема инвестиций в том, как их потом списывать, если они окажутся неудачными. Обязательно найдется прокурор, который придет и скажет: а вы украли. Венчурные инвестиции в России все крайне слабенькие и еле ведутся именно российскими компаниями: зарубежные — пожалуйста, ради бога. Зарубежные деньги вполне спокойно вкладываются в инвестиции. А что касается внутреннего источника инвестиций, всегда есть риск конфликта между законодательством, правоохранительными органами и так далее.

«Роснано» по сути продемонстрировала нам публично массу историй, которые все бизнесмены знают. В России на институционном уровне нет разницы между инвестициями и кредитом. Кредит — это обязательство к возврату под процент, а инвестиции — это когда человек на свой страх и риск соглашается войти в долю бизнеса, предварительно оценив все свои возможности. В этом суть венчурных инвестиций, что люди действительно оценивают риски. Да, бывают инвестиции в ошибочные технологии. Это известная история «Роснано» с инвестициями в солнечные панели.

Виноват ли здесь Чубайс? Да нет, конечно, не виноват.

Я думаю, что причина неуспеха больше наверное в отсутствии у нас инвестиционной культуры. Например, кредитная культура за последние 30 лет уже появилась, а при Союзе у нас даже не было нормальной банковской системы. Появилась культура именно банковская: мы умеем брать кредиты, взыскивать проценты, назначать управляющих, а вот инвестиционной культуры у нас нет. Она не закреплена ни в законодательстве, ни в традиции, что может быть даже более важно.

Модная тема обвинить Чубайса, хотя иногда даже хочется. Но мне кажется, что мы, скорее всего, слишком молоды как государство для инвестиционных продуктов. Именно даже не с законодательной точки зрения: мы многие законы об инвестициях взяли с Запада, но мы сами по себе и традиции нашего делового оборота к инвестициям не располагают.