Власти озаботились судьбой несколько подзабытой «Роснано». Несколько дней назад начать процедуру банкротства госкорпорации предложил лидер «Справедливой России» Сергей Миронов. «По факту «Роснано» — банкрот, компания не способна платить по долгам, так давайте, наконец, признаем реальное положение дел и прикроем эту лавочку», — сказал депутат. Сегодня в прессу утекла информация о письме президенту от министра финансов Антона Силуанова с предложением о расформировании «Роснано».
Но говорить об уничтожении компании, прочно связанной в народном сознании с именем Анатолия Чубайса, явно преждевременно. Стране в условиях санкционной войны и перехода к «экономике закрытого типа» жизненно необходим центр развития технологий. И в этом смысле опыт, компетенции и активы «Роснано» будут крайне актуальны.
Графеновые нанотрубки …
Когда в декабре 2020 года команда Чубайса покидала корпорацию, ее долг превысил 146 млрд руб. В ноябре 2021 года Московская биржа даже останавливала торги облигациями «Роснано». Но за прошедшее с той поры время облигации погашаются и обслуживаются — в том числе за счет бюджета — исправно, а общий долг удалось сократить на 33 млрд руб. «Реализация оставшихся в управлении портфеля активов стоимостью 44 млрд рублей планируется до конца 2024 года», сообщается со ссылкой на представителя «Роснано». Так что финансовое положение корпорации отнюдь не безнадежно.
В 2020 году «Роснано» отмечала 13-летие своего существования и хвасталась: «За это время благодаря инвестициям Группы в 37 регионах России было построено 126 предприятий, открыто 13 нанотехнологических центров, запущено 811 стартапов, привлечено 80 млрд рублей партнерских средств в девять новых фондов. Завершено 54 проекта, средняя доходность по ним достигла 15,5%. Портфельные компании Роснано выплатили более 152 млрд рублей налоговых отчислений, при этом потратив на научные исследования и разработки 46,9 млрд рублей».
На фоне накопленных долгов этот список побед выглядит сегодня несколько странно, но успехи у компании есть. Среди них — компания «Хевел», построившая первый в России завод полного цикла по производству солнечных модулей и первую солнечную электростанцию промышленного масштаба; компания OCSiAl, крупнейший в мире производитель графеновых нанотрубок.
Стоит назвать также «Монокристалл» из Ставрополя — глобального лидера в производстве сапфира для индустрии светоизлучающих диодов и потребительской электроники, компанию «Новомет» из Перми, одного из крупнейших в России производителей погружных насосов для нефтедобычи, электронные фирмы «Т-Платформа» и «Байкал-электроникс».
Среди самых громких неудач — проект производства поликристаллического кремния для солнечной энергетики на заводе компании «Нитол» в городе Усолье-Сибирское Иркутской области, не выдержавший конкуренции с китайскими производителями, проект по организации производства в Зеленограде гибких дисплеев по заранее устаревшей технологии английской компании Plastic Logic, проект предприятия по выпуску литий-ионных аккумуляторов в Новосибирске «Лиотех» с непросчитанным сбытом.
В целом же опыт «Роснано» в общественном сознании ассоциируется именно с неудачей. Глобально, корпорация так и не смогла подготовить условия для российского технологического скачка в будущее с опорой на собственные научные и инженерные разработки.
… и бриллиантовые запонки
Вот как описывает органические противоречия в механизме корпорации президент Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» Михаил Ковальчук, по некоторой информации, лично убедивший в свое время президента в необходимости создания «Роснано». По его словам, с одной стороны в госкомпании работали ученые советского типа, не привыкшие общаться с бизнесом, а с другой — «инноваторы, мальчики в бриллиантовых запонках, дорогих кашемировых костюмах», которые хотели получить от ученых большую часть денег, «ободрать их, как липку». Объединить обе эти стороны общим интересом Чубайсу не удалось.
Мировой опыт работы венчурных фондов свидетельствует, что на десяток провальных проектов приходится два успешных, которые и вытягивают все неудачи. Но достичь такого соотношения «Роснано» не удалось. Во многом из-за непонятного статуса — то ли склонная к авантюрам венчурная компания, то ли финансовый институт развития, то ли бюрократизированная и коррумпированная госконтора, неспособная к правильной оценке рисков и адекватному восприятию неудач.
Сегодня один из вариантов трансформации «Роснано» — расчистка баланса, сохранение ее как компетентного технологического центра в виде преимущественно частной компании с долей государства не выше 25%. Решение за президентом.
Но в любом случае анализ успехов и неудач «Роснано» будет очень важен как для ее наследника или наследников, так и для формирования российской национальной инновационной модели. Ведь сегодня, как сказал нам известный деятель IT-индустрии Герман Клименко, «мы слишком молоды как государство для инвестиционных продуктов. Именно даже не с законодательной точки зрения: мы многие законы об инвестициях взяли с Запада, но мы сами по себе и традиции нашего делового оборота к инвестициям не располагают».
Александр Богомолов, обозреватель PublicO.
