Третий год высокие европейские чиновники ломают головы над тем, что делать с прихваченными сгоряча валютными резервами и прочими активами России. Красть или не красть?
ЕС, страны «большой семерки» и Австралия заморозили активы российского центрального банка на сумму около 280 миллиардов долларов в виде ценных бумаг и наличных денег. В основном это удалось сделать через базирующуюся в Бельгии клиринговую палату Euroclear. Санкции, введенные в отношении известных российских физических лиц, заморозили активы еще примерно на 58 миллиардов долларов в деньгах и имуществе.
Что делать с этой объемной добычей? «Захватчикам» хотелось бы направить эти средства на помощь Украине. Но при этом не подорвать репутацию европейской финансовой системы. Вульгарный административный грабеж суверенных государственных резервов может спровоцировать массовый отток капиталов из Европы, дискредитировать долговые бумаги ЕС и торпедировать курс евро. Пока в Украину отправляют только процентный доход от арестованных российских средств. Здесь есть юридическое прикрытие: доход на капитал и дивиденды по ценным бумагам можно формально изымать, вводя специальные налоги. Для конфискации основной суммы никакого юридического механизма нет.
Основными противниками конфискации, равной краже, выступают Германия и Бельгия. 18 марта в Лондоне скользкую тему в очередной раз обсуждали министр иностранных дел Дэвид Лэмми и высокопоставленный дипломат ЕС Кая Каллас. Ничего нового они так и не придумали. Никакой «коллективной» правовой платформы конфискаторам создать не удается. Проводить конфискацию и нести ответственность пришлось бы отдельным государствам и конкретным чиновникам. И получать на это антиправовое деяние разрешение от национальных парламентов и судов, что почти невероятно.
Инициаторам стоит и о другом подумать. Россия не скрывает, что всех причастных к конфискации, если таковая случится, будет считать похитителями национального достояния и преследовать без срока давности.
Впрочем, Евросоюз, похоже, окончательно отклонил «ограбление века». Саммит ЕС пришел к заключению, что «российские активы должны оставаться без движения до тех пор, пока Россия не прекратит свою агрессивную войну против Украины». Это в прозаическом изложении означает: исход военного конфликта, который достаточно явно просматривается, определит и дальнейшую судьбу замороженных активов РФ.