Президент США Дональд Трамп в ходе двух телефонных разговоров с президентом РФ Владимиром Путиным (18 марта) и действующим главой Украины Владимиром Зеленским (19 марта) получил согласие обоих на частичное прекращение огня. Москвой и Киевом был в принципе согласован запрет на нанесение ударов по «энергетическим объектам».
Путин сообщил, что отдал приказ о немедленном исполнении обязательства, Зеленский такого приказа публично не отдал.
С обеих сторон предсказуемо стали поступать заявления о несоблюдении запрета. Зеленский просто и бездоказательно обвинил Москву в «нанесении удара по энергообъекту» (позже сообщалось, что речь шла об объекте Украинской железной дороги). Между тем, украинские дроны своим ударом подожгли нефтеперекачивающую станцию «Кавказская» на Кубани, масштабный пожар продолжился несколько дней.
Многие мировые СМИ, враждебные к миротворчеству Трампа, поспешили провозгласить «провал» частичного прекращения огня и всего курса на дипломатическое урегулирование кризиса. Милитаристские круги требуют вместо дипломатии умножить поставки вооружений в Украину и санкции против России.
Вменяемым и добросовестным людям между тем понятно, что частичное («энергетическое») прекращение огня уязвимо, потому что организационно не обеспечено. Идея не стала проектом. Странно, что с американской стороны, гордящейся своим прагматизмом, до сих пор не поступило конкретных предложений – какие именно типы энергообъектов попадают под «огневой иммунитет». Достаточно очевидно, что запрет на бомбардировки должен касаться не всего вообще энергетического хозяйства (его не отследишь), а конкретно – трех типов крупных системообразующих энергообъектов:
- электростанции – атомные, тепловые, гидроэнергетические; связанные с ними плотины и иные критические объекты, обеспечивающие непрерывность и безопасность генерации;
- электроподстанции – генераторные, передающие и крупные распределительные;
- нефтегазовые объекты – хранилища, перекачивающие станции, трубопроводы, портовые терминалы, суда, занятые перемещением и хранением газа, нефти и нефтепродуктов.
Эти крупные объекты хорошо видны, их состояние относительно легко контролировать техническими средствами. Их общие перечни можно быстро составить, утвердить и передать американским посредникам как депозитариям миротворческого процесса. А сам запрет на нанесение ударов по энергообъектам лучше скрепить в Трехстороннем соглашении о частичном прекращении огня – первенце в коллекции Дональда Трампа.
Важно поскорее положить начало реестру пусть малых, но успешных шагов на пути к миру. Расширять сферу прекращения огня от энергетики до всеобщего запрета. Согласовывать и закреплять документально дополнительные меры по деэскалации конфликта. Вырабатывать финальный пакет мирных соглашений. И практическими продвижениями гасить волну гнилого скептицизма, искусственно нагнетаемую международной «партией войны».
Так победим.