ЭКСПЕРТНЫЙ ПОРТАЛ ДЕБАТОВ И МНЕНИЙ
Беловежье, девяностые, память

Беловежье, девяностые, память

Накануне в Москве прошли похороны Геннадия Бурбулиса, участника подписания Беловежских соглашений декабря 1991 года, зафиксировавших распад СССР.

Автору данного текста на момент подписания соглашений было 6 лет, и от тех времен осталась, разве что, вечная запись в анкетах: «Место рождения – СССР\USSR».

Давайте зафиксируем: даже тем, кому сейчас уже за 30 лет, СССР и пресловутые Беловежские соглашения являются, в лучшем случае, обрывками детских воспоминаний про курицу с синим штампом на худых боках, очереди, «не боле двух в одни руки», тревогой родителей, пытавшихся узнать про путч – и более ничего.

Почти все признают: Беловежские соглашения стали лишь финалом драмы августа 1991 года, после которой уже было понятно: в нынешнем виде Советский Союз перестает существовать, они лишь зафиксировали то, что уже произошло, затерявшись в сводках более сильных новостных поводов.

На самом деле для людей, кому уже даже за 30 лет, ностальгия старшего поколения по СССР довольно чужда, и часто вызывает лишь раздражительное «Да чего же они никак не угомонятся?» Возможность ездить без визы в Узбекистан и Латвию явно не лежит на одной чаше весов с возможностью созвониться с однокурсницей, живущей в Майами и спокойно поболтать на любые темы, или съездить в Турцию без дурацкой беседы в райкоме какой-то партии.

Мы расспросили людей, которые запомнили Беловежские соглашения в сознательном возрасте, чтобы попытаться понять, как так вышло, что травма тридцатилетней давности все еще оказывает такое влияние на медийную и внутриполитическую повестку.

Глава Международного института политической экспертизы Евгений Минченко вспоминает, что был тогда человеком молодым, но активным, и даже собирался ехать с друзьями в августе 1991 года защищать Белый дом.

«Я не воспринимал тогда Беловежские соглашения, как нечто судьбоносное. Самое главное уже произошло в августе 1991 года, а соглашения стали уже новым актом завершавшейся драмы. Нельзя забывать, что после их подписания была еще и инерция: я помню, что в 1992 году были прямые рейсы Челябинск-Рига, и я летал туда на выходные. Распад пространства еще продолжался, я летал по внутреннему паспорту в уже бывшие республики и расплачивался российскими деньгами, не было ощущения какой-то исторической вехи. Грубо говоря, тогда уже было понятно, что Советский союз завершается, он не мог предложить людям привлекательный образ, поэтому главными событиями того года были августовский путч, а потом уже скачок цен», - говорит Минченко.

Михаил Федотов, экс-глава Совета при президенте по правам человека и развитию гражданского общества, в тот год работал замминистра печати и информации.

«Я считал Беловежские соглашения большой победой, естественным результатом процесса развала Советского Союза, причем довольно бескровным. Советский Союз и был создан на сомнительной юридической базе, и это был закономерный его финал – трансформация в Содружество. Я всегда считал и считаю, что Россия делала все, чтобы спасти Союз, но сохранить его как Содружество народов. Россия в лице Ельцина сделала все, чтобы не допустить неконтролируемого распада СССР, и чтобы этот распад прошел по самому мирному сценарию», - вспоминает Федотов.

Андрей Нечаев в те годы работал первым  замминистра экономики и финансов РСФСР, а в 1992 году стал министром экономики России.

«Я бы сказал, что публика разная. Так же как и события на Украине вызывают разные реакции, так и 1990-е. Безусловно, у старшего поколения есть элемент ностальгии. Начиная с того, что все мы тогда были молоды, а это всегда более счастливое время. Потом, у людей короткая историческая память. Тотальный дефицит, практически полный крах экономики, который был перед развалом СССР, уже, конечно, забылись на фоне благополучия последних трёх десятилетий товарного потребления.

Тут же ещё пропаганда играет определённую роль. Выросло уже целое поколение, которое лично не застало Советский Союз. Когда им пропаганда рассказывает про общество социальной справедливости, защищенности и так далее, то людям всегда хочется верить в этот позитив», - говорит Нечаев.

Есть и другое мнение. Депутат Госдумы, коммунист Сергей Обухов вспоминает, что для него Беловежские соглашения наложились на личную драму: умер один из членов семьи.

«Было ощущение конца жизни, когда понимаешь, что страны, в которой ты жил, больше нет. Многие думали, что это – просто смена вывески, что это еще не окончательный распад. Действовало Всесоюзное офицерское собрание, была надежда, что останется общая армия, и что таким образом мы куда-то вырулим… Но все равно личное восприятие было трагическим. Я понимал: это – финал государства, но сам себя пытался в такой момент чем-то утешить: вдруг что-то останется? Кроме того, сам распад был явлением растянутым, те же американца стали ездить по бывшим республикам, способствовать финальному разделению, но это было потом. Тогда мы не знали, что произойдет дальше», - говорит Обухов.

Так или иначе, Советского Союза больше нет, а молодые журналисты, которым чуть за 20 лет, читая новость о смерти Бурбулиса, вопрошают: «А кто это»?

30 и 40-летние будут расти в 1990-е, они застанут в сознательном возрасте две чеченские войны, теракты, рост цен, но распад СССР для них является уже совершившейся историей.

50-летние усмехнутся над рассуждениями 20-летних и вспомнят, как бежали защищать Белый дом и молодую демократию.

Старшее поколение, конечно, ностальгирует по некоему идеальному миру своей молодости и хмурится на реплики внуков «Я тебе сейчас онлайн через приложение перевел денег, а биткойны ты же выводить не умеешь, дедушка? Я тебе еще скайп установил, я в командировку в Пекин, оттуда наберу по видео».

СССР, чем бы он ни был, более не существует, и уже выросло не одно поколение, которое в анкетах указывает «Место рождения – Российская Федерация». Стоит ли их вести назад в страну, которой нет точно так же, как нет давно великой китайской династии Тан? Стоит ли ломать копья по поводу утерянной возможности ездить в Латвию без визы и расплачиваться рублями в Узбекистане?

Или просто купить билет в тот же Ташкент и просто не забыть взять с собой загранпаспорт (и заодно открыть себе карту в местном банке, чтобы обойти санкции)?

Екатерина Винокурова, специально для PublicO

Голосование
Дебаты
Новости партнеров