В Замоскворецкий суд столицы с
иском об отмене статуса иноагента обратилась признанная Минюстом РФ иноагентом
Земфира Рамазанова. С аналогичным требованием в тот же самый судебный орган
обратился и признанный в РФ иноагентом шоумен Максим Галкин.
Также суду предстоит рассматривать иски признанных
иноагентами блогера Ильи Варламова и комика Семена Слепакова.
Галкин был включен в
список иноагентов осенью 2022 года, Земфира — в феврале 2023-го, Варламов и
Слепаков и вовсе новички — им присвоили соответствующий статус 23 марта и 14
апреля соответственно.
Примечательно, что пару недель
назад супруга Галкина, Алла Пугачева приезжала в Москву на прощание с
модельером Валентином Юдашкиным, где ее поприветствовал пресс-секретарь
президента России Дмитрий Песков. Чиновник поцеловал артистке руку и произнес:
«Как вы? Я очень рад вас видеть». После этого они кратко переговорили.
Политолог Константин Калачев отмечает, что для Галкина,
Варламова, Слепакова репутация не пустой звук, восстановление справедливости не
просто прихоть или каприз.
“Дело даже не в практических последствиях. Они просто не
считают себя иноагентами и хотят, чтобы никто не считал. А суд - способ
показать абсурдность «присвоения» им этого звания. Они зарабатывают своим
трудом, в своих интересах, у них есть гражданская позиция. Если кто-то думает,
что их роль инфлюенсеров можно аннулировать через «иноагентство», то он сильно
ошибается.
Ну, в конце концов вполне возможно, что Галкин и Слепаков
хотели бы оставить за собой возможность участия в каких-то российских проектах.
СВО не может длиться вечно”, - рассуждает Калачев.
Руководитель Центра развития региональной политики Илья
Гращенков напоминает, что ранее с иском о снятии статуса иноагента выступил
политолог Борис Кагарлицкий.
“Кагарлицкий давно пытается судиться за снятие статуса
иноагента. Целей у таких исков, очевидно, несколько. Во-первых, люди хотят,
чтобы им объяснили, почему и как ты становишься иноагентом. Во-вторых, этот
статус мешает, например, преподавательской и просветительской деятельности. Но
самое главное - с иноагентами предпочитают не взаимодействовать крупные
площадки, и многие отказываются от этого. Несмотря на то, что многие люди,
признанные иноагентами, сейчас работают, в основном, на западных площадках,
возможно, этот рынок в итоге оказался слишком узким. Возможно, поначалу был
приток средств, связанный с желанием поддержать их, но потом он мог
сократиться, и те же Слепаков и Галкин могут думать о будущем. Что касается
Варламова, думаю, он тоже столкнулся с рядом ограничений, и снятие статуса
иноагента может ему мешать продолжать заниматься той же урбанистикой и
вынуждает пересматривать всю жизненную стратегию. Теоретически, может быть, у
них появились инсайды, что статус можно снять. Те же Варламов и Слепаков раньше
плотно контактировали с частью российской элиты и решили обратиться за помощью
к тем, кто может помочь им решить вопрос с Минюстом”, - отмечает Гращенков.
Политтехнолог Илья Паймушкин считает, что подача исков по
иноагентству — это публичный способ выражения протеста.
“Пример подала Земфира, а они лишь выступили подражателями.
Оспаривание статуса, это шаг в политику. Способ показать несогласие и намерения
в дальнейшем высказываться на тему событий в России”, - полагает Паймушкин.
