Как это не покажется парадоксальным, я
не думаю, что риторика Джозефа Байдена в его варшавской речи будет
крайне агрессивной. Собственно, всё самое яростное против России уже высказали
в своих выступлениях лидеры западных стран на Мюнхенской конференции.
Камала Харрис уже
обвинила Россию в «преступлениях против человечности», генсек НАТО сказал, что
риски поражения Украины страшнее угрозы третьей мировой, а премьер-министр
Великобритании Раши Сунак обещал поставить Киеву дальнобойное оружие.
Свою посильную лепту внесли и прежде более сдержанные политики европейского
континента.
Наконец, триумфальный визит Байдена в
Киев уже явился достаточным свидетельством в пользу готовности Запада
поддерживать Украину до конца, и в Варшаве президенту США, собирающемуся на
второй срок, нужно сделать какие-то иные акценты, чтобы обещанное им обращение
к российскому лидеру прозвучало свежо и убедительно.
Итак, что нового может сказать Байден?
Мне представляется, что главным
мессиджем американского президента станет призыв к России — в лице ее нынешнего
лидера, в лице ее будущих лидеров или, может быть, будущих поколений —
вернуться в миропорядок, тот миропорядок, что образовался по итогам Холодной
войны и который якобы пыталась разрушить Россия.
Объективно это будет означать призыв
вернуться в американоцентричный мир, в то сообщество государств, которое теперь
следовало бы называть «глобальным Севером».
Многие уже обратили внимание, как
легко и беспроблемно вернулось в конце прошлого года в оборот активного
политического дискурса выражение «глобальный Юг». Выражение очень
давнее, но, казалось бы, прочно забытое и оставшееся в 1980-1990-х. После
индустриального подъема Китая и в целом Юго-Восточной Азии термин «глобальный
Юг», активно использовавшийся неомарксистами, стали забывать.
Потом пришла эпоха БРИКС, и появилось
тесно связанное с последней выражение «постамериканский мир», под которым
автор этого термина, американский политолог Фарид Закариа понимал, как он сам
писал, «подъем остальных». «Остальных» (the Rest), то есть всего не-Запада.
Тогда казалось, что именно Америка сможет возглавить движение этого «не-Запада»
к процветанию и свободе. Особенно эта идея вдохновляла первого чернокожего
президента США Барака Обаму.
Теперь же этот самый «не-Запад», почти
единогласно не поддержав санкционную войну Запада против России, снова
маркируется как «глобальный Юг». В самом этом меме есть что-то, указывающее на
необходимость естественной иерархической подчиненности, поскольку в самом
простом географическом смысле слова Север — это верх, а Юг — это низ: Юг должен
следовать за Севером, как прошлое следует за будущим, как отсталость — за
развитием, как деревня — за городом.
Россия, согласно этой картине
миропорядка, противопоставив себя «глобальному Северу», оказалась в компании с
«глобальным Югом»: отказавшись от Космполиса, она надеется заручиться
поддержкой Мировой деревни. Но это тупик, поскольку деревня никогда не победит
город, а мировому хаосу никогда не удастся восторжествовать над мировым
порядком.
На чем основываются мои предположения?
Мы видим, что Америка явно напугана тем фактом, что мир, то есть этот самый
«не-Запад», перестал ее слушаться, что в ответ на сплочение «коллективного
Запада», в ответ на протекционистские меры в экономике, ультра-либеральные
инновации в культуре и силовое сплочение против стран-изгоев этот самый
«глобальный Юг» начал с гораздо большим сочувствием смотреть в сторону
коммунистического Китая. А Россия вместо того, чтобы просто войти в кольцо
«демократического Севера», начала играть в свою цивилизационную особость и
провозглашать «поворот на Восток».
Думаю, Байден должен будет сказать
России, как много она потеряла, совершив цивилизационное отступничество от
«глобального Севера», и как много выиграла Польша, сохранив ему твердую
католическую верность. Ну и, соответственно, страны «глобального Юга» должны
понять, что никакого «альтернативного Севера» нет, что есть один единственный
Север, и у него есть один безальтернативный лидер.
Возможно, слова «Север» и «Юг» Байден
и не произнесет, однако, оживленный и всеми поддержанный мем начинает работать
подобно вирусу. Он как бы строит, помимо сознательных намерений использующих его
спикеров, свою собственную, отчасти виртуальную, но отчасти и всамделишную
реальность.
Россия весь 2022 год строила как бы
свою картину мира, в которой она всячески использовала наработки родившегося
200 лет назад русского мыслителя Николая Данилевского. В его картине
мира Россия и Европа представляли собой два разных «культурно-исторических
типа» или, как мы привыкли говорить, две цивилизации. Только Россия из
всеславянской державы, какой она была призвана стать по мечте Данилевского,
сузилась до «Русского мира», а Европа, напротив, расширилась до рубежей
«коллективного Запада». Эту картину мира России придется отстоять. Если наше
предположение верно, и Байден попытается выступить в Варшаве как лидер
«глобального Севера», из которого Россия как бы изъяла сама себя, то наше
«цивилизационно-центричное» видение столкнется с новым изводом имперского
неоглобализма в очень откровенной и яркой форме.
