В среду президент России Владимир Путин
выступил на расширенном заседании коллегии Генпрокуратуры и заявил, что в
России надо расширять экономические свободы.
- Как уже отмечал, в последние годы против нашей
страны развязана настоящая санкционная агрессия. Все вы хорошо это знаете.
Но российская экономика, отечественные бизнес, предприниматели достойно
отвечают на все эти вызовы. И важно, чтобы прокуроры в рамках
своей компетенции помогали этой масштабной работе, в том числе содействовали
ликвидации избыточных административных барьеров. На все действия
со стороны наших недоброжелателей и противника мы должны ответить
одним – расширением экономических свобод. Но, конечно, всё должно быть
в рамках закона. Это тонкая работа, и я прошу вас её настроить.
Вы знаете, что в Послании была поставлена задача
вернуться к пересмотру ряда норм уголовного законодательства в части
так называемых экономических составов. Рассчитываю здесь на содержательную
работу и предложения со стороны Генеральной прокуратуры. При этом
важно строго следить за законностью возбуждаемых уголовных дел,
а также за соблюдением разумных сроков расследования, проявлять
принципиальность при избрании меры пресечения. Это ваша прямая обязанность
на начальной стадии уголовного судопроизводства, - в частности, сказал
Путин.
Эксперты отмечают, что Путин говорит о расширении
экономических свобод не в первый и не во второй раз, как и о том, что надо
меньше сажать в тюрьму предпринимателей по экономическим составам, однако из
года в год это ни к чему не приводило. Более того, не впервые звучит и идея,
которую эксперты определяют как «новый НЭП»: эта тема была и в послании 2023
года и даже в послании 2021 года, т.е. еще до начала СВО.
Руководитель Центра развития региональной политики Илья
Гращенков отмечает, что про экономические свободы президент говорил и ранее.
«В послании говорилось, что надо развивать частный
сектор, и сейчас Путин продолжает эту линию. Он явно хочет, чтобы основу
экономики составлял малый, средний бизнес, но с поправкой на 21 век, на те же
маркетплейсы, услуги, товары потребления. Как я понимаю, он хочет дать
предпринимателям максимум свободы, чтобы они формировали основа государства,
которое не будет иждивенческим и ориентированном на нефтяные дотации, которое
само сможет зарабатывать и развиваться. В парадигме крушения доллара и
возникновения десятков региональных супердержав предполагается изменение
структуры экономики: снижение поставок сырья, но рост сегментов услуг и
производства товаров народного потребления, на что Путин делает ставку», -
рассуждает Гращенков.
Политолог, специалист по политической философии Михаил
Ремизов отмечает, что мера свободы не может быть одинаковой для всей
экономики.
«Расширение экономических свобод, о котором говорил
президент Путин, не равнозначно углублению глобализации. Возможно сочетание
протекционизма во внешнеэкономических отношениях с разумной дерегуляцией и
проконкурентной политикой внутри страны. В целом, это было бы оптимальным
сочетанием для нашей страны.
Точно так же необходима дифференцированная политика по
секторам экономики. Есть стратегические капиталоемкие проекты, где горизонт
отдачи составляет десятилетия, а инвестиционный барьер и общие риски настолько
высоки, что их на себя никто не возьмет, кроме государства. Или, по крайней
мере, никто не возьмет, не разделив их с государством. Есть отрасли, где можно
ограничиться созданием рамочных условий и дальше действовать по принципу "не
мешайте"», - полагает Ремизов.
Экономист, директор Центра исследований структурной политики НИУ ВШЭ Юрий Симачев говорит, что президент Путин верно обозначил вектор и что теперь для бизнеса должны быть прозрачны приоритеты государства, его подходы к поддержке экономики
«Типичная беда для российской экономики — избыточное
давление на бизнес. К сожалению, к теме либерализации, как правило, государство
обращается в периоды кризисов. Но за мерами по снижению нагрузки на бизнес, по
формированию дружелюбной среды для взаимодействия государства и бизнеса
скрывается существенный потенциал.
Примерно в конце прошлого года, когда самая острая
фаза кризиса ещё сохранялась, НИУ ВШЭ был проведён опрос руководителей
предприятий. И что удивительно, практически их предпочтения в том, какие
функции государства для них наиболее важны, не изменились. На первом месте (45%
ответивших) — защита интересов национальных производителей на внутренних и
внешних рынках. На втором месте (40%) — создание надёжных, устойчивых правил
игры, эффективная судебная система, защита прав собственности. На третьем месте
(35%) — справедливая рыночная конкуренция. Меры, связанные с выделением
приоритетных отраслей, тоже важны, но для меньшей части предпринимателей — 25%.
Одно из важнейших направлений сейчас — это
репозиционирование российских компаний в глобальных цепочках создания
стоимости: поиск новых экспортных рынков в ряде случаев, в каких-то случаях
поиск новых цепочек поставок, в каких-то случаях переход к импортозамещению.
Всё это в полном объеме не может быть спланировано на уровне государства. В
этом смысле должна быть поддержана инициатива снизу, инициатива, идущая от
самих компаний.
С одной стороны, не только должны быть обеспечены
свободы, но при этом должны быть предложены некоторые рамочные механизмы
поддержки такой активности, поддержки обеспечения устойчивости компаний,
поддержки обеспечения конкурентоспособности компаний именно за счёт отбора
лучших инициатив, идущих снизу.
Конечно же, это расширение экономической свободы
должно идти в сочетании с максимально возможным в таких сложных условиях
повышением предсказуемости государственной политики. Да, понятно, что многое
предсказать невозможно. Тем не менее, для бизнеса должны быть прозрачны
приоритеты государства, его подходы к поддержке экономики. Для бизнеса очень
важно видеть перспективу. Можно предложить определенный набор сценариев
действий государства в таких-то и таких-то обстоятельствах. Для бизнеса неясны
будущие правила игры. И в этих условиях очень сложно инициировать новые
инвестиционные проекты, которые сейчас крайне необходимы», - говорит Симачев.
Его поддерживает экономист Игорь Николаев, хотя
считает, что даже предельное расширение экономических свобод в ситуации санкций
имеет свой предел и не даст экономике расти: слишком сильны ограничения по тому
же импорту.
«Тезис президента Путина о том, что мы должны расширять
экономические свободы, абсолютно правилен и верен. России необходимы
максимальные экономические свободы. И в какой-то степени это было уже в нашей
экономической истории.
Но надо понимать, что это одновременно и признание
того факта, что о развитии речь пока не идёт. Либерализация экономики
необходима для выживания бизнеса. Например, в январе 1992 года был принят закон
о свободе торговли. Суть его была в том, что фактически за исключением
взрывчатых и наркотических вещей можно торговать всем, чем угодно и где угодно
(кроме станций метро и пр.).
И сейчас максимальные свободы – это необходимая вещь,
но, безусловно, ее будет недостаточно для того, чтобы развиваться и чтобы
экономика показывала какой-то рост. Это необходимо именно для выживания
экономики и для выживания бизнеса. Потому что даже если бизнесу и будет
предоставлена полная свобода, то как быть с импортом? Мы всё еще находимся под
санкциями. И эти экономические свободы, даже будучи предоставлены немедленно, не могут реализоваться в условиях тех беспрецедентных внешних
ограничений, которыми Запад связал Россию», - считает Николаев.
Журналист Игорь Виттель говорит, что не вполне
понимает, что конкретно подразумевает «расширение экономических свобод».
«Если расширение экономической свободы – это «перестать
кошмарить бизнес», президент неоднократно призывал к этому, и даже были приняты
некоторые законы, чтобы уменьшить наказание по «экономическим статьям»:
например, за уход от налогов в первый раз. Но, например, о дешевых кредитах
речи не идет, хотя это всё декларировалось еще во время пандемии коронавируса,
тогда тоже говорили о спасении экономики. Но для того, чтобы спасать ее во
время СВО, на мой взгляд, нужны более радикальные меры, не только тактические,
но и стратегические. Пока это, как говорят экономисты, больше вербальная
интервенция, чем набор реальных шагов», - считает Виттель.
Политолог Константин Калачев резюмирует: Путин не
в первый раз говорит про пользу экономических свобод, однако одними призывами и
благими намерениями в теме расширения экономических свобод не обойтись.
«Призывы создать условия для развития предпринимательской
активности мы слышим уже много лет. И что? Сама суть нашего бюрократического
государства противоречит идее свободного рынка и конкуренции. Административные
барьеры, «силовые» крыши, рейдерство, частно-государственное партнерство, в
котором бенефициарами становятся дети и родственники высокопоставленных
чиновников, не возникают на пустом месте. На одного с сошкой семеро с ложкой —
это очень по-нашему. Больше независящих от государства людей - больше рисков
для системы. Появится запрос на представительство. А там всего шаг останется до
критики власти.
Власти критики не нужны. Нет налогов без
представительства — это не для России. В России главный человек - силовик. И ломать
эту систему никто не будет. Но, можно надеяться, что для российского капитала
бизнес-климат хотя бы не ухудшится. Какие-то предложения крупного бизнеса,
какие-то запросы малого и среднего бизнеса будут даже услышаны. Но на НЭП 2.0 я
бы не рассчитывал. Если вспомнить историю, закончился НЭП для нэпманов плохо.
Но это уже другая тема», - заключает Калачев.
