"Программа импортозамещения провалена полностью. Кроме бравурных отчётов отраслевых ведомств нет ничего. Наши люди это видят и по товарам народного потребления, и во многих других сферах", - написал сегодня член Совета Федерации Андрей Клишас.
По данным Росстата, в 1 квартале этого ВВП России вырос на 3,5% по сравнению с прошлым годом, хотя Минэк прогнозировал 3,7%. Кварталом ранее этот показатель вырос на 4%. Тенденция на лицо. В нашей экономике начинается рецессия?
И статистическое ведомство с его цифрами, и сенатор с его эмоциями говорят об одном: Россия сильно зависит от импорта, а его резкое сокращение больно бьет по экономике. В апреле импорт упал, по некоторым оценкам, на 70-80%. Экспорт из Японии в Россию в апреле упал на 69,3%. Даже экспорт китайской высокотехнологичной продукции в РФ резко сократился, так как китайские компании используют американское программное обеспечение и оборудование. Отсюда, кстати, и резкое укрепление рубля на Московской бирже, которому у нас многие по-детски радуются: валюты в стране много, а купить на нее ничего нельзя.
Это уже не сокращение, а обвал. Последствия впереди.
Этапы большого пути в неизвестность
Минэкономики предоставило правительству консервативный прогноз развития экономики, рассчитанный на последствия существенного снижения экспорта из РФ нефти и газа в связи с ожидаемым европейским эмбарго или его элементами. Спад в промышленности предполагается двухлетним: 7,5% в 2022 году и 2,7% в 2023 году. Инвестиции в основной капитал в 2022 году в этой версии упадут на 25,8% и еще на 2,2% в 2023 году. Импорт рухнет на 32,4% в этом году и почти не восстановится в следующем.
Реальные зарплаты снизятся на 3,7% в 2022 году и на 3,5% в следующем. Ожидаемая безработица: 7% уже в этом году и 6,8% в следующем. В 2025 году к показателям 2021 года экономика РФ теряет 7% ВВП.
За общими цифрами не видно важных деталей – основной удар придется на технологические отрасли, традиционно включенные в глобальные логистические цепочки. Мы вчера писали в статье по автопрому, что даже производство автомобилей «Лада» далеко не полностью локализовано. Что-то можно заменить с потерей времени и качества, как в этих машинах. А как быть с процессорами, например, критически зависящими от тайваньских комплектующих? Серый и черный импорт вряд ли возможен в промышленных объемах.
Именно поэтому в опубликованном месяц назад аналитическом отчете Центробанка впервые прозвучал термин «технологический регресс». Структурная трансформация российской экономики в условиях продолжительного действия внешних ограничений будет сопровождаться технологическим регрессом в некоторых отраслях при одновременном росте производства инвестиционных товаров и технологий. Аналитики Неглинной разбивают процесс приспособления к новым условиям изоляции от западной экономики на четыре этапа.
На первом этапе трансформации происходит разрыв устоявшихся технологических, производственных и логистических цепочек.
На втором этапе должна произойти первичная подстройка компаний и производственных цепочек к новым условиям функционирования с оперативным переключением на альтернативных поставщиков.
Третьим этапом станет «обратная индустриализация» на основе развития менее передовых технологий. Произойдет частичное импортозамещение технологий и производств, но техническая и экономическая эффективность техники будет уступать нынешним образцам.
На четвертом этапе структурная перестройка завершится и будет достигнуто новое равновесие и развитие, но на менее совершенной технологической базе, пишут аналитики. Произойдет постепенный возврат к прежним технологическим уровням.
Но мировое развитие-то уйдет вперед. И уже без нас.
Зрители и участники
Известный сербско-американский экономист Бранко Миланович отмечает, что традиционно страны занимались импортозамещением в своем стремлении достичь новых технологических высот. У нас же, по его мнению, будет с точностью до наоборот.
Милнович пишет: «Почти все технологически продвинутое (в России) было произведено или частично зависело от технологий западного производства. В ближайшее десятилетие Россия попытается возродить эти отрасли (например, машиностроение для разведки нефти и газа, авионика, производство автомобилей) на основе технологий, которые ржавели в течение тридцати лет. Конечно, Россия предпочла бы догнать Boeing и Airbus, но для этого нужны годы и годы развития и десятки тысяч специалистов. Как только российский рынок вновь откроется и санкции будут сняты, все эти усилия исчезнут. Будет показано, что это было напрасно, потому что новые и созданные с нуля российские модели будут менее эффективным, чем западные. Таким образом, в год X, когда санкции будут сняты, Россия окажется, при самом оптимистичном сценарии, в том же положении, что и СССР в 1980-х годах: у нее будет промышленная база, но эта база не будет конкурентоспособной на международном уровне».
Этот довольно распространённый на Западе тезис редакция PublicO попросила прокомментировать директора Банковского института ВШЭ Василия Солодкова:
- Ситуация намного хуже, чем представляется из-за рубежа. В Советском Союзе для производства автомобилей завозились целые заводы, так как своих разработок не было. АвтоВАЗ производил продукцию на основе технологий FIAT, АЗЛК повторял немецкий Opel Kadet на оборудовании, вывезенном после войны из Германии, ГАЗ работал на американской технике, закупленной еще в 30-годы. Сейчас встают два основных вопроса: отсутствие технологий и отсутствие инвестиций. Да и производственных мощностей. Помните случай, когда на российском модуле МКС была обнаружена дырка, которую, как оказалось, ошибочно просверлил рабочий на российском заводе? Так вот, этого завода больше нет. Застроен красивыми жилыми комплексами. Вместо ЗИЛа – модный квартал ЗИЛАРТ. И так по всей стране. Предприятия либо ликвидированы, либо перепрофилированы. В нормальных условиях, если у вас чего-то сделать не получается, вы импортируете. Этот путь для России закрыт. Значит, единственное, что нам остается – это копировать древние китайские технологии, если китайцы на это пойдут.
Миланович также пишет, что технологическая деградация промышленности приведет к потере квалификаций рабочих и инженеров, к так называемому дескиллингу: «В то время как первоначальное импортозамещение требовало, чтобы полуграмотные крестьяне изучали немного арифметики, чтобы обслуживать машины, здесь мы ожидаем, что инженеры-программисты станут рабочими по металлу или мастерами на крупных заводах. Это связано с тем, что спрос на их навыки будет снижаться по мере того, как российская экономика будет отрезана от мирового рынка, а внутри страны будет мало столь же продвинутых секторов, которые могли бы их использовать».
По логике зрителя фильма-катастроф Милановичу хочется еще больше жути. «С экономической точки зрения за этим вынужденным экспериментом будет интересно наблюдать, поскольку ничего подобного в современной истории никогда не случалось, но я не думаю, что он будет очень веселым для участников», - заключает он.
Справедливости ради заметим, что есть и не столь пессимистический взгляд на наши перспективы. Вот что сказал PublicO Директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве РФ Алексей Зубец:
- В некоторых сферах регресс, безусловно будет. Сейчас мы возвращаемся на ту историческую развилку, на которой страна выбрала путь развития за счет поставки энергетических ресурсов. И разные отрасли экономики окажутся на тех уровнях, где их развитие остановилось. Скажем, автомобильное двигателестроение – на уровне 1988 года, электроника – в 90-х годах, а развитие биотехнологий не останавливалось никогда и находится на мировом уровне. Ситуация напоминает начало XIX века в Европе, когда в Англии уже полным ходом использовались паровые машины, а во Франции и Германии работали по технологиям XVIII века. Не потому, что французы и немцы глупее, а потому что им это на тот момент было не нужно. Сейчас перед нами стоит задача заткнуть дыру на рынке. Автомобиль с двигателем Евро-0 грязный, шумный, неэкологичный, но он едет. Так же и со всей экономикой: пусть не очень красиво, но работать будет. Какое-то время в России будет существовать несколько экономических и технологических укладов, но со временем все выровняется. И к вопросам экологичных двигателей еще вернемся. К тому же очень часто те же требования по экологичности двигателей были для западных компаний неэкономической защитой своих рынков от внешних конкурентов, и придерживаться их сегодня бессмысленно. Та же самая история с ограничением шумности авиационных двигателей, которая сильно способствовала похоронам российского авиапрома. Без понижения требований к авиадвигателям быстро возродить производство самолетов просто не получится.
Александр Богомолов, экономический обозреватель PublicO
