На этой неделе в соцсетях, а параллельно в политических элитах, причем публично – что нехарактерно для российской политики – обсуждалась тема мобилизации или каких-то форм, эту мобилизацию заменяющих.
Как известно, на прошлых выходных Минобороны официально заявило о «перегруппировке» войск на Харьковском направлении, в результате чего ряд населенных пунктов перешел обратно под контроль Украины. При этом даже блогеры патриотического толка, в том числе, военкоры выступили с критическими постами по данной ситуации, назвав произошедшее «отступлением» и требуя найти виновных в произошедшем.
Все это породило явный информационный хаос, когда люди, которые обычно замечены в написании синхронных одинаковых постов переходили от тезисов «прекратите истерику, все по плану» к «нужна мобилизация», а далее к возмутившим многих утверждениям, что «в Харьковской области на момент выхода войск не осталось российских учителей» (это оставило за кадром вопрос о том, что же будет с местными учителями, которые начали учить детей по российской программе).
Собеседники Publico на медиарынке говорят, что поведение патриотических блогеров, с одной стороны, вызвало серьезное недовольство Минобороны, с другой стороны, сейчас эти блогеры работают и с иными элитными группами, также участвующими в СВО и представляющими собой альтернативные МО РФ центры влияния.
В качестве иллюстрации можно увидеть демонстрацию общественной поддержки со стороны патриотических блогеров (почти одновременно и с одинаковыми тезисами) в ситуации, когда в соцсетях распространилось видео, на котором человек, похожий на Евгения Пригожина, выступает в месте, похожем на двор колонии среди людей в одежде, похожей на робы заключенных.
Человек, похожий на Пригожина, рассказывал, что для «его людей» на фронте есть «три греха»: дезертирство, изнасилования, мародерство. Он обещал за полгода работы на фронте каждому добровольцу снятие судимости и помилование.
Телеканал RTVI обратился за комментариями в пресс-службу принадлежащей Пригожину компании «Конкорд» за разъяснениями и получил следующий ответ:
«Огромное спасибо вам за ваш запрос и полученную информацию о видео. Действительно, мы можем подтвердить, что человек на видео чудовищно похож на Евгения Викторовича. Судя по его риторике, он каким-то образом занимается вопросами реализации задач спецоперации, и, похоже, у него это успешно получается. Кроме этого, вы совершенно верно подчеркнули, уважаемый Дмитрий, что у человека на видео очень хорошо поставлена речь, так же как и у Евгения Викторовича. И человек, похожий на Евгения Викторовича, очень доходчиво объясняет простому народу простые понятные вещи.
Благодарим за предоставленную информацию и в дальнейшем будем признательны, если вы будете делиться с нами подобными фактами».
Сам Пригожин уже заявил изданию «Комсомольская правда» следующее (не подтверждая, впрочем, он ли фигурирует на видео): «Те, кто не хотят, чтобы воевали ЧВК, заключенные, кто рассуждает на эту тему, кто ничего не хочет делать и в принципе кому эта тема не нравится, детей своих на фронт отправьте. Либо ЧВК и зэки, либо ваши дети – решайте сами».
Из более менее системных политиков в публичном поле ярче всех выступил глава Чечни Рамзан Кадыров.
Сперва он заявил, что, «будь его воля», он бы объявил по всей стране военное положение.
«Да, будь моя воля, я бы объявил по всей стране военное положение и применил бы любое вооружение, потому что сегодня мы воюем с целым блоком НАТО. Это мое личное мнение. Говорю это не как глава республики, а как гражданин, патриот и доброволец, помогающий нашим ребятам, хотя никто не обязывал и приказа такого не давал. Я сам вызвался помогать и пытаюсь сделать это максимально эффективно», - опубликовал пост Кадыров.
В четверг Кадыров продолжил разговор о мобилизации, но уже в ином тоне (собеседники, близкие к администрации президента, предполагают, что после поста о военном положении с Кадыровым мог состояться разговор на самом высоком уровне, подтверждений этому нет):
«Россия - федеративное государство, в котором регионы могут быть инициаторами любых начинаний. И одним из таких начинаний сегодня должна стать "самомобилизация".
Не нужно ждать объявления Кремлём военного положения, или наоборот, отсиживаться в ожидании окончания СВО на Украине. Глава каждого субъекта России сегодня должен доказать свою готовность помочь государству. И помощь эта должна выражаться не словесными выступлениями или банальными автопробегами, а конкретными действиями, которые помогут бойцам.
Я считаю, что каждый руководитель региона вполне в состоянии подготовить, обучить и укомплектовать хотя бы одну тысячу добровольцев. Для отдельно взятого субъекта это не такое уж большое количество, я бы даже сказал, что это - минимум, который субъекты должны выполнить для начала. Зато в масштабах государства это внушительный военный контингент в 85 тысяч человек - почти армия!
Вопрос решения задач спецоперации можно было бы закрыть в самый короткий срок. И все это, заметьте, без объявления мобилизации. По опыту знаю, что в нашей стране искренних патриотов, готовых пополнить ряды добровольцев, достаточно», - написал Кадыров.
Рамзана Кадырова по вопросу «самомобилизации» поддержал глава Крыма Сергей Аксенов, после чего разговоры о вводе военного положения, которые могли бы заставить людей паниковать, вроде бы, прекратились.
Интересно, что ранее главным сторонником мобилизации считался бывший министр обороны ДНР Игорь Стрелков. После заявлений Кадырова Стрелков высказался в том плане, что инициатива о «самомобилизации» столкнется с саботажем со стороны большинства представителей губернаторского корпуса.
Необычность всей ситуации состоит в том, что Кремль устранился от участия в дискуссии, заявив лишь устами пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова о том, что «о мобилизации речи не идет».
Отметим, что для российских элитных кланов вообще не очень характерны не только публичные инициативы, но даже публичное выяснение отношений или публичное обозначение собственной позиции. Подобные инициативы фактически беспрецедентны. Злые языки уже называют заявки новых спикеров «самомобилизации» «новым феодализмом», полагая, что такого рода мерприятия не вписываются в вертикаль власти, которую строили последние двадцать лет.
Пока можно зафиксировать, что, среди сил, участвующих в СВО, кроме Минобороны и подразделений ДНР и ЛНР уже официально обозначились новые публичные игроки, которые фактически перехватывают инициативу - те же Кадыров и Пригожин – каждый со своей повесткой.
Руководитель Международного института политической экспертизы Евгений Минченко считает, что инициативы Кадырова и Пригожина являются не «самодеятельностью», а вполне осознанной государственной политикой.
«Мы видим, что вслед за Кадыровым тему добровольцев и региональных отрядов «самомобилизации» подхватил глава Крыма Сергей Аксенов. Можно сказать, что в шкале оценки эффективности губернаторов появляется новый параметр: сколько добровольцев собрал губернатор? Насколько они хорошо воюют?», - отмечает Минченко.
Политолог, директор Института региональных проблем, один из участников создания Ассоциации политических экспертов и консультантов Дмитрий Журавлев говорит, что впервые услышал термин «самомобилизация» на этой неделе.
«Смысл в этом есть. И регионы в принципе людей дать могут. Вопрос в том, кто и насколько способен это сделать? Я имею в виду и регионы, и их руководителей. Потому что это же добровольно, значит возможно два варианта. Люди хотят и придут, региональные власти их организуют и передадут военным, чтобы их вооружили, обмундировали и подучили, после чего их можно отправлять на фронт», - замечает Журавлев, однако задается вопросом: а если люди не хотят? Ведь тогда регионам надо либо не участвовать в акции, либо как-то это желание активизировать. Это непростая задача и не для всех регионов подъёмная — потому что активизировать обозначает скорее всего финансы, которые где-то есть, а где-то их нет.
«Наконец, есть разная численность населения в разных регионах. Для кого-то 1 тысяча человек — это капля в море. Например, Москва: самый невоенизированный город России. Но в Москве 15 миллионов населения; по теории вероятности 1 тысячу желающих повоевать всегда найти можно. А есть какой-нибудь маленький регион. И что там? Тысяча человек для них — это немало, их найти надо.
Опять же, демографическая структура: есть Кавказ, где огромное количество безработной молодёжи, и есть регионы, где средний возраст довольно высокий — старики воевать не пойдут, по крайней мере, добровольно.
Тут много конкретных вопросов по каждому региону, но общий результат будет иметь смысл столько в том случае, если эти 85 тысяч человек не просто пришлют, но ещё вооружат и обучат, а это уже задача Министерства обороны, и она должна быть выполнена. Ополченцы в стиле Украины — это слишком большая роскошь для России, мы не готовы гибнуть таких количествах.
Технологически самомобилизация вполне выполнимая задача, которая позволяет увеличить число участников, не объявляя мобилизацию.
Хотя, с другой стороны, добровольцы же могут идти и не через региональные власти. Я думаю, что на Кавказе можно набрать ещё много людей просто через военкомат. Потому что это вопрос о том, что заставит добровольцев добровольно пойти? Если они уже мотивированы, то нужно просто дать им такое разрешение; если их надо мотивировать, тогда нужно заниматься мотивацией. Это отдельная непростая задача», - отмечает Журавлев.
На самом деле, если перекладывать вопрос с финансированием таких «самомобилизационных» батальонов на регионы, может возникнуть и проблема с невоюющим населением, которые зададутся вопросом исполнения иных социальных обязательств, ремонта жилья, строительства школ, больниц и так далее, на которые, как правило, денег нет.
Оппозиционный политолог Аббас Галлямов, считает, что нынешние «инициативы с мест» выгодны Кремлю.
«Они хоть как-то заполняют возникший в результате событий последней недели вакуум власти. Кадыров и Пригожин хоть как-то демонстрируют, что власть не парализована. Тем самым они дарят сторонникам режима хоть какую-то надежду. Но это всё - с точки зрения краткосрочных последствий. А вот что будет с точки зрения последствий долгосрочных, пока говорить рано. Ведь накачивающие сейчас свои политические мускулы Кадыров и Пригожин становятся всё более самостоятельными фигурами и как они своей самостоятельностью в конце концов воспользуются, пока не знает никто - даже они сами», - дает оценку Галлямов.
Военный эксперт, кандидат политических наук Прохор Тебин рассуждает: самомобилизация возможна, в каких-то условиях рациональна и нужна, но в целом, конечно, вопрос — что под ней подразумевать?
«Если речь идет о помощи, снабжении, экипировке и обеспечении сил, вовлеченных в СВО, то это, несомненно, нужно. И если говорить о гуманитарной поддержке населения ЛНР, ДНР, Херсонской области, то же самое.
Что касается подготовки каких-то контингентов, то у нас есть масса силовых органов, прежде всего, Министерства обороны, системы военкоматов, есть тот же самый ЧВК «Вагнера». И дополнительно к этому создавать еще какие-то параллельные структуры, — не знаю, насколько это рационально в долгосрочном плане», - отмечает эксперт.
Политолог Станислав Белковский констатирует обострение аппаратной борьбы между разными кланами участников СВО. Он обозначает четырех игроков: Минобороны, Росгвардию, Кадырова и Пригожина.
«Каждый из них хочет показать, что именно он действует правильно и эффективно, а аппаратные конкуренты – нет. Но вообще ситуация типична: президент Владимир Путин часто чего-то хочет, чтобы что-то происходило неофициально и без его прямого участия. Очевидно, что в какой-то форме мобилизация нужна, так как численности действующей группировки в зоне СВО не хватает, но официально ее объявлять никто не хочет.
Мобилизация – это крайне болезненный шаг, который показывает, что власть не справляется своими силами и обращается к народу, а этого делать нельзя. Кадыров и Пригожин предлагают каждый свою технологию мобилизации так, чтобы Кремль не имел к ней отношения, и чтобы формально ее не объявлять. Что касается работы самой системы власти, я всегда считал заявления о том, что она носит строго вертикальный характер, мягко говоря, преувеличением. Я считаю, что в России система власти горизонтальна, и центр власти находится там, где большие деньги сочетают с гражданским и силовым админресурсом», - говорит Белковский.
Екатерина Винокурова, специально для PublicO
