Королева Великобритании Елизавета II скончалась в своем шотландском замке Балморал 8 сентября. На трон всходит ее сын принц Чарльз, которому теперь суждено стать королем Карлом III.
Елизавета II казалась вечной – чего стоит анекдот, что «встречаются как-то раз в канун Нового 2100 года Владимир Путин, Елизавета и Александр Лукашенко». Но в земном мире нет ничего вечного: самый долго правивший монарх в истории Великобритании завершила свои 70 лет служения короне и упокоилась в возрасте 96 лет.
Россияне не могут написать про королеву на данном этапе враждебной страны «Спасибо за службу». Но признаний в симпатии, соболезнований и просто сожаления об уходящем двадцатом веке королев и тиранов выплеснулось столько, что ультрапатриотическая общественность начала яростно на них реагировать, недоумевая, почему это смерть пожилой королевы далекой страны волнует обывателя больше, чем ситуация на близком фронте.
Конечно, королевская семья Великобритании – это любимый мираж, миф, сказка про принцев и принцесс, замки, тиары, платья и приемы. Но, если вчитываться в слова российских пользователей о Елизавете II, всплывает парадоксальное: они говорят о том, что «обрушение Лондонского моста» (так выглядел заранее назначенный шифр для обозначения кончины королевы) для них становится «концом эпохи», «крушением последнего незыблемого», «уходом того, что должно было быть всегда». То есть, Елизавета II для жителей далекой России была олицетворением тех самых традиционных ценностей, о которых любят кричать российские политики, призывая что-нибудь запретить.
Разница между британской королевой и российскими нуворишами и конъюнктурщиками в том, что она действительно жила теми ценностями, которые олицетворяла. Не гнушалась экономией (известны многочисленные случаи, когда члены королевской семьи появлялись в свете в одежде, купленной несколько десятилетий назад), растила четверых детей, жертвовала желаниями в угоду ритуалам, иногда не имевшим смысла, наконец, растворялась в собственном служении стране, предназначении быть символом, который дарит надежду, но никого не может спасти иначе, как освещая путь, но не прокладывая его.
Традиционные ценности Елизаветы II – это не состряпанные на скорую руку темники «с сегодняшнего дня мы все стройными рядами за нравственность», не пошлятина про «не люблю, когда мужик с мужиком», не вымученное бездельем и собственным разложением «давайте запретим еще что-нибудь из Интернета». Ее традиция – не изобретение модных колумнистов под госзаказ, когда они сами не могут сформулировать, в каком веке и какая именно традиция взялась. Каждый шаг британского монарха был шагом из вечности в вечность, причем из настоящей вечности в настоящую вечность, а не из помойки с отбросами в позолоченный особняк на Рублевском шоссе. Именно поэтому Елизавета II сумела остаться последним незыблемым столпом рушащейся Британской Империи, так как, даже растворяясь в традиции и служении, она оставалась личностью и субъектом – тем, чего лишены российские новомодные блюстители «традиционных ценностей».
Политолог Михаил Захаров говорит, что тех же россиян в Елизавете II привлекала «история про чужую красивую жизнь».
«Помню, что королевская свадьба в начале 2010-х по просмотрам в масс-медиа опережала просмотры платьев с вручения Оскара или просмотры инаугураций наших президентов. Плюс - россияне в массе имеют в голове некий миф о старой доброй Англии - тут и детективы Агаты Кристи сыграли свою роль, и сериал Масленникова о Холмсе и Ватсоне. Наконец, казалось, что королева Британии будет вечной. В конце концов, большинство россиян родились уже при королеве Елизавете - даже Владимир Путин является сверстником ее правления», - напоминает Захаров.
«У русских к британской монархии было хорошее отношение даже в советские годы. Елизавета символ тех времен, когда Британия и СССР были союзниками против Гитлера. Она же символ 50-х, 60-х, 70-х, 80-х. Россияне любят ретро. И у них есть тяга к аристократичности, к аристократии. Своей нет, так хоть на английскую полюбоваться. Уход Елизаветы - это тот случай, когда слова «ушла эпоха» уже не штамп, а реальность. Символ стабильности ушел. Символ лампового и аналогового мира, старых ценностей и традиций», - так расшифровывает сожаления россиян о Елизавете II политолог Константин Калачев.
Россияне сожалеют об умершей королеве Великобритании, таким образом бессознательно показывая тоску по спокойному, неторопливому, демонстративно неистеричному политическому лидерству, считает политолог Аббас Галлямов.
«Королева не была актуальной политической фигурой, а символическую ценность имела только для англичан. Но вот для англичан она, наверное, действительно значила многое. Она была, пожалуй, первым монархом без империи и без имперских амбиций. Монархия, которая символизировала собою не столько величие, сколько домашний уют», - рассуждает Галлямов.
И обыватели, и эксперты, размышляя о Елизавете II, неизбежно задаются вопросом, выживет ли британская монархия, учитывая нестабильность в мире, обострение всех конфликтов, модные тренды на борьбу с колониализмом, набирающие силу новые левые течения и так далее.
Философ Алексей Руткевич считает, что британская монархия вступает в эпоху рисков и ожидания от нее перемен, так как необратимо меняется и сам мир, который скрепляла именно личность королевы, а не только ее титул.
«Надо учитывать то, что в Британии более чем достаточно тех, кто хотел бы от монархии перейти к республике. Возьмите Лиз Трасс, которая стала нынешним премьер-министром: она же лет 20 назад не то что консерватором еще не была, она выступала за республику. Среди лейбористов, среди либералов, которые там есть, хватает сторонников именно республики.
Кроме того, монархия все же относится не только к Великобритании. Есть страны, которые входят в британское Содружество наций, и формально королева, а теперь король возглавляет и Канаду, и Австралию, и Новую Зеландию. А так ли это будет дальше? Там тоже хватало и хватает тех, кто за то, чтобы вообще отказаться от такого рода наследия и стать целиком независимыми.
То, что скрепляла Елизавета II, за которой стояла вся эта традиция, при Карле III возможно изменится. К нему отношение, по разным причинам, зачастую нелепым, оно совершенно иное, чем было к королеве. Поэтому здесь скорее изменения относятся к тому, что число рисков для британской монархии выросло.
Вот, пожалуй, главное, потому что в остальном монархия — это традиционный институт, которому столетия, и смена королевы может подстегнуть противников монархии. За ними, надо сказать, стоят разные силы, включая финансовые, поэтому здесь возникают определенные риски для института монархии», - считает Руткевич.
Политтехнолог Станислав Белковский считает, что, хотя преемник королевы, король Карл III будет менее популярен, чем его мать, монархия переживет эту потерю и сохранится, как незыблемый институт британского общества.
«Призыв премьера Лиз Трасс консолидироваться вокруг нового короля, я думаю, отражает представление о мире очень значительной части британского общества.
Этому помогают, в том числе, скандалы вокруг принцессы Дианы и ее отношений с принцем Чарльзом. Как раз примерно год назад мы узнали, что, оказывается, самый главный скандал был искусственно организован недобросовестным журналистом BBC. Это сейчас укрепило британцев в мнении, что монархия не такая плохая. Кроме того, попытки Меган Маркл, жены принца Гарри, герцога Сассекского, как-то расшатать монархию, скорее, сыграли против нее и на репутацию монархии.
И хотя, естественно, король Карл III не пользуется такой популярностью, как его покойная мать, но это и не обязательно. Сегодня, я думаю, мы все, и особенно британцы в массе своей, понимают, что сила монархии вовсе не в личной привлекательности монарха.
Монарх может быть и не харизматичным, и скучным, и каким угодно — сила монархии в том, насколько она способствует сохранению традиционных институтов общества, к числу которых она сам относится, насколько она укрепляет определенные традиции в нации, укрепляющие эту нацию в историческом контексте.
Я думаю, монархии как таковой альтернативы нет, независимо от того, как тот или иной британец относится к новому королю. Мне кажется, что республиканские настроения в последние годы в Америке и Британии несколько ослабели. Хотя объективно и Великобритания в целом, и монарх в частности, стоят перед большими вызовами, связанными не с монархией как таковой, а с историческими процессами, начиная от Брексита, который достаточно больно ударил по Великобритании, хотя и отражал ее амбиции», - рассуждает Белковский.
Он напоминает, что 19 октября следующего года, в день Царскосельского лицея, состоится консультативный референдум о независимости Шотландии. «Я пока не вижу реальных перспектив отделения Шотландии, но так или иначе центробежные силы в Соединенном королевстве тоже набирают обороты. С этими вызовами монархия будет сталкиваться, но Великобритания в целом, я думаю, в ближайшие годы будет исходить из понимания, что монархия — это некий якорь, который позволяет британскому кораблю не уплыть слишком далеко в открытое море с его непредсказуемыми штормами», - резюмирует эксперт.
Екатерина Винокурова, специально для PublicO
