Хотя республиканцы, по всей видимости, все-таки смогут добиться большинства в Палате представителей, промежуточные выборы 8 ноября 2022 года станут для них днем очень большого разочарования.
Все эксперты - и враждебные, и сочувствующие их партии ранее предсказывали этой партии гораздо более убедительную победу. За республиканцев было в этот раз все - и плачевное положение в экономике, и галопирующая инфляция (до 8,3 %), и многотриллионный госдолг, и не очень внятная внешняя политика действующей администрации. И самое главное - падающий рейтинг президента, на который ссылались все, кто хотел найти причины неизбежности так наз. «красной волны».
Но "красной волны" все-таки не случилось. Демократы к моменту написания этих строк уже вырвали победу на выборах в Сенат в ключевых штатах - Пенсильвании и Аризоне, и, похоже, дела идут негладко также в Джорджии и Неваде. Гарантированная победа прогнозируется у республиканцев только в Висконсине. Но это 49 мест при необходимых для победы 51. А в Палате представителей перевес республиканцев окажется самым минимальным - чуть ли не в один голос. Но это все пока прогнозы. Но из этих неутешительных прогнозов можно уже сделать и определенные выводы. У сегодняшней неудачи республиканцев много причин, но одна из них, безусловно, экс-президент Дональд Трамп. Трамп приложил немало усилий к тому, чтобы почти гарантированная победа его партии оказалась настолько неубедительной. Он упорно не хотел делать никаких выводов из своего поражения в 2020 году. Для него во всем всегда были виноваты козни врагов, фальсификации, травля прессы, разгул и демонстративная безнаказанность левых активистов. Все это было, но было и не только это.
Была явная усталость американского общества от радикализма Трампа, от самого стиля поведения слишком харизматичного и слишком скандального экс-президента. Конечно, у него была мощная фан-группа, но предел ее влияния оказался не безграничен. Какая-то часть избирателей, даже сочувствующая Трампу и уж точно не испытывавшая никакого восторга от правления его преемника, была не готова к возвращению Трампа в Белый дом и новому витку холодной гражданской войны, которым было чревато это возвращение. Трамп же сделал все, чтобы показать - успешные для его партии промежуточные выборы лишь пролог его будущей президентской избирательной кампании. Он уже назначил дату ее начала на 15 ноября 2022 года. В самый решающий момент он заслонил собой Байдена и тем самым как бы нейтрализовал фактор его низкого рейтинга. Многие сознательно голосовали именно за него (то есть за или против его возвращения), а не против действующего президента. Если бы рядом с Трампом были умные технологи, они бы объяснили ему, что ему стоит уйти в тень. Позволить разочарованию в Байдене дать свободный выход. Но кто бы рискнул давать Трампу умные советы?
Более того, все были осведомлены о том, что Трамп уже начал давить на будущего спикера Палаты Кевина Маккарти, требуя от того начать расследование обстоятельств выборов 2020 года, чтобы по этим и другим пунктам обвинения начать процедуру импичмента Байдена. Избиратель уже понимал, что голосуя за республиканцев, он голосует не просто за импичмент, расследование и пр., он голосует за «великие потрясения».
Несомненно, что есть люди, готовые радикализовать повестку. И их можно понять. В конце концов, демократы не стесняются прессинговать Трампа и его сторонников, подводя его к обвинению в госизмене за события 6 января. Но силы этих людей, как выяснилось, недостаточно, чтобы разогнать "красную волну". Не случайно, и либеральные, и консервативные СМИ сейчас почти в один голос приветствуют более чем убедительную победу губернатора Рона Де Сантиса в ранее колеблющейся Флориде. Теперь Де Сантису, волей неволей, придется отрабатывать симпатии прессы и, видимо, идти против Трампа, если того все-таки не убедят не выставлять свою кандидатуру в 2024 году. Почти неизбежный раскол республиканцев, конечно, входит в долгосрочные планы хитрых «глобалистов».
Сохранится ли двухпартийный консенсус по Украине?
Но наших читателей, разумеется, интересует в первую очередь вопрос, изменится ли после этих выборов политика США по отношению к России? Сохранится ли так наз. двухпартийный консенсус по украинскому вопросу, который на протяжении последних месяцев позволял администрации выделять огромные средства Киеву и поддерживать его оружием, без каких-либо ограничений? Мы видели, что накануне выборов даже более менее осторожные аналитики, типа обозревателя Washington Post Дэвида Игнатиуса, стали склоняться к точке зрения, что о переговорах еще говорить рано, и украинцам еще нужно немного повоевать с русскими, чтобы мир был заключен на более почетных для Киева условиях.
Эта демонстративно жесткая линия истеблишмента встретила противодействие рвавшихся к победе республиканцев, лидер которых конгрессмен от Калифорнии Кевин Маккарти громогласно объявил, что после того, как его однопартийцы займут в Палате большинство, бесконтрольное расходование средств на Украину прекратится. Теперь у Маккарти, если его все-таки изберут спикером, появятся все возможности исполнить свое обещание и начать требовать от Белого дома отчета о выделяемых средствах.
Что вообще стоит на кону? Что является предметом дебатов? Предметом дебатов не является отношение к России — оно почти у всех одинаково плохое. Предметом дебатов является возвращение Украины за стол переговоров с Россией. Понятно, что у Вашингтона огромные возможности склонить Киев к этим переговорам, но Вашингтон их не только не использовал, но, напротив, побуждал Киев к отказу от тех соглашений, что были достигнуты в марте 2022 года в Стамбуле. Вроде бы пальма первенства в этом деле принадлежала Великобритании и ее тогдашнему премьеру Борису Джонсону. Но и Байден и вся его команда на договоренностях, мягко говоря, не настаивали. На Капитолийском холме все прекрасно понимают, что если бы соглашения, уже в тот момент не слишком почетные для России, были бы заключены, ситуация просто бы вернулась к моменту начала спецоперации. Без территориальных потерь Украины, но лишь с гарантированным ее нейтральным статусом.
Но соглашение было растоптано. Россия выбрала «новую стратегию» ведения операции, которая в конце концов вывела конфликт на очередную ступень эскалации. На этой ступени стороны теперь просто не могут договориться по хорошему, не нарушая собственную Конституцию. Они могут просто перестать вести боевые действия в надежде, что в будущем все как то разрешится к общей пользе.
Потому что если воевать не перестать, то каковы варианты развития событий, если смотреть на них глазами американцев? Проиграть Украине они просто не дадут, для этого у них достаточно военно-технических средств, с которыми ВСУ, к сожалению, научились работать. Но Украина может быть загнана бомбардировками в «каменный век», ее территория может остаться без электрического освещения, без водоснабжения, без нормальных условий существования. Наконец, если украинская армия будет наращивать успех и прорвется на Крымский полуостров, ситуация с очень большой вероятностью выйдет на уровень ядерной эскалации. И что тогда? Наносить удар по Черноморскому флоту, рискуя самим существованием, условно говоря, Нью-Йорка?
Конечно, обе партии очень хотели бы надеяться на смену режима в Москве. Это бесспорно. Но никто из рационально мыслящих людей в Вашингтоне не убежден, что в результате этого в Кремле придет к власти какая-то прозападная сила. Откровенно говоря, ей просто не откуда взяться.
Иными словами, республиканцы открыто, а многие демократы обиняком высказывают мнение, что продолжение войны с безграничным расходованием средств и искусственным торможением переговорного процесса абсолютно невыгодно Америке. Конечно, есть антироссийские «ястребы», в том числе и те, кто находятся в каких-то контактах с представителями антипутинской оппозиции за рубежом. Они требуют войны до победного конца. Но я не думаю, что сейчас их позиция будет иметь решающий вес.
Скорее всего, двухпартийный консенсус по поводу России действительно сложится, но он будет носить своеобразный характер. Республиканцы начнут, как и обещали, обличать курс Байдена, требовать его пересмотра, а демократы в администрации, наконец, поведут дело к «заморозке» военных действий, ссылаясь на давление оппонентов в Палате. Типа «сами мы никогда на это бы не пошли, но, увы, мы не все можем». Собственно, этот процесс уже начался даже до промежуточных выборов, если судить по многочисленным сливам в прессу, особенно в Wall Street Journal, по поводу обстоятельств визита в Киев советника по нацбезопасности президента США Дж. Салливана. Приход республиканцев в Палату просто ускорит этот процесс.
В долгосрочной перспективе, разумеется, отношения России с США будут оставаться столь же плохими и напряженными. Санкции, конечно, сняты не будут, российский нефтегазовый экспорт в Европу будет последовательно сокращаться, контакты России с «дружественными» странами окажутся под подозрением, наконец, США будут всячески ослаблять позиции России на постсоветском пространстве. Однако несомненное наличие двухпартийного консенсуса в США вот по этим приоритетам не отменяет того, что по многим иным пунктам такого консенсуса нет и не предвидится: это касается и отношений с Саудовской Аравией, и поддержки израильских правых в иранской теме, и, самое главное, взгляда на «коллективный Запад» как на проект - суперзначимый для демократов и малопривлекательный для большинства республиканцев. Если вот эти противоречия окажутся сильнее антироссийского и проукраинского консенсуса, российская тема может отойти на второй план. На что хотелось бы и надеяться.
Борис Межуев, главный редактор PublicO
