Дугин и Малофеев хотят увести объективную науку от содержания к штампам
Проблема деколонизации науки — это необходимость создавать науку, которая свободна от подчинения внешнему колониальному воздействию и способна действовать в своих национальных интересах. Должны быть научные кадры, которые осознают национальные интересы. Но при этом наука не должна уходить от научности.
Когда Александр Дугин с Константином Малофеевым говорят об этом, они хотят увести объективную науку, способную анализировать процессы, от её научного содержания к навязыванию тех или иных штампов, связанных с их идеологическими предпочтениями. Для Дугина это выработанная им фантастическая картина мира со всеми империями суши и империями моря. Для Малофеева это подчинение трансцендентности, то есть религиозному влиянию.
Если это будет делаться, то, что займёт место науки, не будет способно к объективному анализу происходящего — не только к тому, чтобы предлагать какие-то успешные пути решения проблем. Если мы говорим, в частности, о политической науке и даже об идеологии, то задача идеологии — познание, ориентации действия и оправдание действия. Подобная деколонизация идеологии, конечно, нужна, потому что в идеологии страна не должна подчиняться враждебному идеологическому влиянию.
Но посыл указанных спикеров означает, что наука лишается возможности познавать мир и представляет искажённую картину мира, а потому не может предлагать адекватных путей решения существующих проблем. В лучшем случае у науки остаётся функция оправдания действия, т.е. остаётся в худшем смысле слова пропагандистская детерминанта: говорить, что то, что власть делает, она делает правильно. И если она делает не то, о чём говорят носители данной идеологии, то власть отходит от правильного взгляда, с точки зрения носителей этой трансцендентности.
Что такое в данном случае трансцендентность, которая всегда является сутью религиозности? Есть высший трансцендент, который детерминировал всё в мире. Мироустройство. Религия это называет верховным существом, Богом и так далее. Соответственно, если всё детерминировано извне, то всё в воле Божьей, и всё должно трактоваться с точки зрения сугубо религиозных постулатов, которые могут совпадать с действительностью, а могут не совпадать — они непроверяемы. Они отражают совсем другие вещи и представления о мире.
Соответственно, все данные науки, которые будут расходиться, — а данные науки расходятся с трансцендентностью просто потому, что сам факт наличия подобного трансцендента не проверяем научными средствами, его нельзя ни опровергнуть, ни подтвердить — окажутся в разных плоскостях.
Отсюда вместо того, чтобы, скажем, давать оружие на фронт, надо крепче молиться. Отсюда идет представление о том, что должна быть некая особая русская политология, которая не будет говорить на научном политологическом языке. Отсюда тенденция, как, к сожалению, было у нас в конце 1940-х годов переименовывать эклеры в трубочки с кремом, французские булки в булки городские и галоши в мокроступы.
То есть, вместо того, чтобы наполнять реальным содержанием научные категории, имена для которых придуманы, начинается конвенциональность. Но они есть, надо их наполнять реальным значением, не тем, которое направлено на подчинение воли чуждого субъекта, а тем, которое отражает реальное положение вещей.
Например, есть категория тоталитаризма. Она была сконструирована специально для того, чтобы противников западной коалиции объявить чем-то подобным гитлеровскому режиму. Но надо не говорить, что «это к нам не относится, потому что мы в другом мире и не подчиняемся их классификации», надо показывать, в чём эта категория пропагандистская и ненаучная.
Есть категория гражданского общества. Она родилась как представление о той совокупности граждан, которые не опосредованы государством. Изначально это функциональное определение: все граждане, которые, скажем условно, не на государственной службе. В постмодернистских трактовках Запада это определение подменяется идеей о том, что гражданское общество — это те, кто против власти. Надо показывать, что такое гражданское общество и показывать, как извращают это понятие.
И речь идёт не об уходе в некую контрмодальность, а о том, чтобы классическому назначению слов придать классическое значение, но не в том, чтобы отказываться от терминов и придумывать свои термины для обозначения выдуманных предметов. Иначе произойдет уничтожение научности, отказ от трезвого аналитического взгляда и уверения в том, что «буржуазии нужны политические технологии, потому что она обманывает народ, а мы говорим ему правду, поэтому нам эти политические технологии не нужны».
Подписывайтесь на Publico в Дзен.Новости, а также следите за экспертными дебатами и комментариями к главным событиям дня в нашем telegram-канале.
