Нужна не просто деколонизация, а создание мыслительных конструкций, воплощаемых в конкретную политику
Сама идея некой деколонизации сознания и утверждения национального суверенитета как суверенитета интеллектуального и идеологического напомнила дебаты середины XIX века, когда русские славянофилы, в частности, Иван Аксаков и Константин Аксаков, действительно подняли этот вопрос и натолкнулись на не просто скептическую позицию, а отчасти юмористическую. Над ними стали шутить либеральные мыслители того времени, что, мол, славянофилы собираются изобретать собственной велосипед и «онародить» науку. Исходя из представления о том, что наука универсальна для всех народов, затея искать какие-то народные варианты — глупость и абсолютно бесперспективное дело.
Однако то, что мы мыслим в рамках, парадигмах западной социальной науки, бесспорно, особенно если говорить о постсоветском периоде. Дело в том, что у нас интересный бэкграунд: в Советском Союзе была выстроена очень простая интеллектуальная парадигма — марксизм-ленинизм и даже немножко сталинизм, хотя базисно был Маркс.
Всё обществознание в целом, то есть общественные науки, базировались на теории Маркса, и вопросов это ни у кого не возникало, наоборот, рассматривалось как высшее достижение человечества в принципе. Научный коммунизм был учением о том, как всему человечеству преобразиться, выйти в совершенно новое, как говорили Маркс и Энгельс, постисторическое состояние. История прежняя должна была закончиться, сменившись периодом, который Маркс называл завершённым гуманизом.
Теперь мы находимся в состоянии многообразия, абсолютной интеллектуальной свободы, но так или иначе получается, что всё равно мы скатываемся на западные проверенные схемы в социологии, в политической науке, в культурологии. Обычно в наших диссертациях по социальным наукам (и кандидатских, и докторских) огромное количество ссылок именно на западные источники. Считается, что если ты пишешь диссертацию по социологии или политической науке без большого количества ссылок на западные авторитеты, это ненаучно и несерьёзно.
То, к чему призывает Александр Дугин, говоря о деколонизации сознания, может стать действительной задачей. Кстати говоря, не он первый ставит эту тему уже в современной России, об этом писал и Андрей Фурсов. Тема так или иначе бродит в умах, и сама идея деколонизации и утверждения некого интеллектуального суверенитета мне кажется в принципе здоровой.
Так или иначе, это стремление попытаться вырваться из чужих схем и научиться понимать своё собственное общество самостоятельно, прежде всего, исходя из нашей культурной и исторической специфики.
В этом смысле я бы поддержал тему и сам такой поиск, но возникают проблемы, связанные с тем, что для национальной оригинальности в интеллектуальной сфере и в сфере обществознания должны появляться мыслители, которые задают общую парадигму.
Чем силён западный интеллектуальный мир? Прежде всего, именами. В Европе (Франции, Англии, Германии), в США есть мощные имена, на которые всегда все ссылаются и которые задают определённые тренд мышления. Например, в философии даже сейчас для многих сегодня Мартин Хайдеггер — эталон философствования, как и постмодернисты Бодрийяр, Деррида и так далее.
Где русские мыслители? Видимо, сам А.Г. Дугин претендует на то, чтобы быть равноценной фигурой. Определённые основания у него для такой претензии имеются, но дело в том, что сама школа русской философской (политической, культурологической) мысли должна сформироваться, а она, на мой взгляд, до сих пор отсутствует.
Есть великий национальный философ Владимир Соловьёв, действительно универсальный ум. Человек, который построил философскую систему, основываясь на православии, и спроецировал целую социологическую и всемирную историческую концепцию. Кто сегодня может претендовать на аналогичную работу?
Было бы здорово, если бы можно было стать «соловьёвцами», но это только одна из школ, одна из попыток. Может быть, она действительно самая продуктивная, но я не вижу, как она развивается. Хотя тема деколонизации и интеллектуального суверенитета важна и актуальна, но встает вопрос, как её реализовать.
Западная политическая наука, социология, культурная антропология — в буквальном смысле прикладные дисциплины. Эти разработки, тексты, казалось бы, сугубо академические, утилизируются в конкретной прикладной политике западных государств. Я сам преподавал в США и видел, как теория используется в конкретной политической практике.
Думаю, что цель должна быть именно такая: не просто деколонизация и утверждение некоего идеологического суверенитета, а способность создавать мыслительные конструкции, которые будут воплощаться в конкретные политические стратегии.
Насколько мы способны это делать? Из философских и геополитических конструкций Александра Дугина вытекает определённая политическая линия. Но в таком случае она должна стать некой ориентировочной целью для каждого, кто будет пытаться идти по этому пути, мысля самостоятельно.
Подписывайтесь на Publico в Дзен.Новости, а также следите за экспертными дебатами и комментариями к главным событиям дня в нашем telegram-канале.
