Исторический процесс работает не на телевидение

Эта тенденция проявилась не сейчас, она наблюдается уже длительное время. Ее можно рассматривать в аспекте экономики внимания, то есть борьбы различных ресурсов за внимание аудитории притом, что сам по себе человек обладает ограниченным ресурсом для того, чтобы распределить свое время: он не может уделить его одновременно телевидению, telegram-каналам, интернет-сайтам, социальным сетям и так далее. Соответственно, каждый из этих сегментов конкурирует за внимание человека. Есть явные победители; есть те, кто сдает позиции.

Например, если рассматривать прошедший 2022 год в целом, понятно, что телевидение проигрывает более быстрым и «горячим» медиа — тем медиа, которые оперативнее, в онлайн-режиме передают информацию.

Конечно, запрос на «горячую» информацию разный. В более спокойное и размеренное время, чем прошедший год, временные дистанции между значимыми событиями достаточно велики, и люди могут ориентироваться на более «холодные» СМИ. Они могут больше внимания уделять медиа, которые дают им информацию через достаточно длительные промежутки, скажем, в режиме новостных эфиров — утреннего и вечернего.

Но если человек оказывается в ситуации, когда событийный поток его захватывает целиком и полностью, он начинает в большей степени ориентироваться на те источники информации, которые обладают большей оперативностью и, что важно для России, большей центричностью мнений и позиций, что позволяет ему сопоставлять позиции. Это проявляется в зонах неопределенности, когда непонятно, куда несет нас рок событий, говоря политическим языком. Люди начинают сопоставлять разные точки зрения. Так было и в эпоху коронавируса, когда люди искали альтернативную информацию. Тем более так случилось и в период СВО.

Телевидение по объективным причинам, то есть по скоростному отставанию и по большей идеологической монохромности, существенно проигрывает другим каналам информации. Люди естественным образом начинают туда мигрировать. Это происходит не только в России; на Украине, например, картина та же самая: когда украинцы еще больше централизовали управление информацией, доля аудитории в telegram-каналах выросла существенно. Эти два фактора, конечно, способствовали ослаблению телевидения.

Но даже если бы этого не было, все равно исторический процесс работает не на телевидение. Именно в горизонте экономики внимания появилось слишком много сильных конкурентов. Даже если бы не было ни СВО, ни коронавируса, люди все равно с той или иной скоростью уходили бы от телевидения к другим ресурсам, с учетом того, что они могут уделить взаимодействию с информационными источниками определенное количество времени. Все равно все должны работать, заниматься домашними делами, спать, есть и так далее.

Примерно лет 10 назад телевидение стало превращаться для большинства населения в подвижные обои.

Это важно, потому что показатель будет еще меньше, чем то, что фиксирует Mediascope. Для значительной части населения обои выглядят так: телевизор работает, вроде бы создает некий фон как привычный атрибут семейной жизни, но это уже не конкуренция за внимание. Он не является активным аттрактором, не выполняет роль активного вовлечения.

Нужно мерить не только то, смотрит ли человек или читает что-то, а насколько глубоко он вовлекается в информацию. Падает еще и уровень вовлечения в ту информацию, которую дает телевидение. Фоново оно присутствует, а с точки зрения глубины вхождения в контекст подаваемой информации, внимания, запоминания этой информации уже ослабевает.

Это медленный процесс, он не будет идти стремительно и для разных аудиторий пройдет по-разному. Те, кто больше вовлечен в общественную повестку, будет в большей степени уходить в другие источники; тот, кто меньше, оставаться. Стриминговые платформы, telegram-каналы, интернет-сайты – все это создало слишком плотную конкурентную среду для ТВ.