Народная артистка России Лия Ахеджакова лишилась последней
роли: спектакль «Игра в джин» с ее участием в театре «Современник» сняли с
репертуара. Ранее актриса неоднократно критиковала спецоперацию России на
Украине.
Также на этой неделе стало известно, что с директором Третьяковской
галереи Зельфирой Трегуловой не будут продлевать контракт, на ее место
назначат Елену Проничеву. Этой отставке предшествовали медийные
скандалы: посетитель галереи обвинил ее в «деструктивной идеологии» в залах
современного искусства, которые противоречат указу президента о защите
традиционных ценностей. В качестве примера мужчина указал на цикл «Тайная
вечеря» из 13 полотен, по содержанию которых «невозможно понять, кто является
Иудой», а в искусстве второй половины XX века встречаются сцены «запойного
алкоголизма», «многочисленных похорон, в том числе в присутствии маргинальных
социальных элементов», и «волюнтаристские интерпретации» образов отечественных
правителей и деятелей культуры.
Кроме того, статую Пьета (оплакивание Христа) он назвал «дьявольской
интерпретацией» религиозного сюжета из-за отсутствия головы у Богородицы.
Таким образом, тема защиты традиционных ценностей или патриотизма начинает
использоваться в сфере культуры как для решения отдельных карьерных вопросов,
так и для зачистки тех, кто по какой-то причине не согласен с официальной
государственной политикой.
Писатель, журналист Денис Драгунский считает, что сейчас в
России есть опасность доносительства в культурной среде.
«В нашей российской среде подобная практика весьма распространена едва
ли ни с конца XVIII века. Крупный писатель массовой литературы Фаддей
Венедиктович Булгарин (1789-1859) был профессионалом доносительства как в
газетах, так и в персональных письмах в III отделение. Не говоря уже о
советском периоде нашей истории.
Более того, я и сам сталкивался с подобным, когда в молодости написал
пьесу и читал ее своим товарищам-драматургам. Руководитель нашего семинара тут
же получил анонимную записку о том, что "пьеса Драгунского антисоветская". И
только рецензия маститого критика, к которому я вынужден был обратиться, о том,
что пьеса моя все-таки идеологически верна, спасла ситуацию.
Теперь всё возвращается на круги своя. Письма озабоченных читателей
были всегда. Были они и во времена гласности, перестройки, реформ, 10-е гг. Другое дело, как на такие письма реагировали те, кому они были адресованы.
Советский Союз, о котором ностальгируют многие, в том числе и
демократически настроенные люди, нельзя вернуть по частям. Как нельзя по частям
купить автомобиль. Нельзя вернуть советскую действительность с дешевой квартплатой,
бесплатными образованием и медициной без практики доносительства. При таких
процессах сначала возвращаются самые плохие вещи, а уже только глубоко после
может вернуться и низкая квартирная плата.
СССР, о котором ностальгируют сегодня, стал таким уютным, брежневско-застойным не сразу, а лишь лет через пятьдесят своего существования, причем существования
с массовыми депортациями, репрессиями, казнями, доносами и так далее», -
говорит Драгунский.
Юрист, бывший член Общественной палаты Илья Ремесло призывает
отличать самозащиту прав путем подачи заявлений в органы и сведение личных
счетов.
«На Западе, как мы знаем, широко распространено написание заявлений, в
том числе и на соседей, там это не считается зазорным, а наоборот, поощряется.
Главный критерий, как отличить добросовестное заявление от доноса, -
это наличие реальной легальной причины, а не мотива социальной либо иной
ненависти. Если заявления начинают использоваться с этой целью, с целью травли, - то это образует злоупотребление правом. Мне доводилось выигрывать суды, когда
"озабоченный гражданин" писал заявления на оппонента куда попало, - и
суд признал это злоупотреблением правом и распространением порочащих сведений.
На этот счет есть и практика Верховного суда.
Если бы у нас была хорошо работающая правоохранительная система, то
причин для беспокойства не было бы. А так это всё носит непредсказуемый
характер. На меня писали заявления радикальные феминистки, навальнисты. Но
если для меня в силу известного бэкграунда это повод посмеяться над доносами
вместе с сотрудниками полиции, то для некоторых людей это может стать огромным
стрессом. Да и "кампанейщину" по уголовным делам никто не отменял.
Полагаю, что государство должно более активно участвовать в правовом
воспитании граждан, объяснять им все эти вещи, удерживать от написания ненужных
(в том числе и с точки зрения нагрузки на органы) заявлений. Сейчас тревожные и
разогретые пропагандой люди склонны пускаться во все тяжкие, что, безусловно, не
способствует нормализации атмосферы в обществе», - рассуждает Ремесло.
Журналист Игорь Караулов отмечает: если говорить о
ситуации вокруг Третьяковской галереи, то существуют разные точки зрения на
персону Зельфиры Трегуловой, но скажу о себе. За годы ее руководства я ходил в
Третьяковку так часто, как никогда ранее за всю свою жизнь.
«Трегулова действительно сделала свои площадки интересными; как будет
теперь, – неизвестно.
Пока понятно, что у новой начальницы Третьяковской галереи Елены
Проничевой опыта именно в отношении обращения с художественными фондами и
организации серьезных выставок нет. Конечно, осуждать человека заранее не
следует, но за ее действиями будут следить пристально, и такой контроль
необходим. Мы заинтересованы в том, чтобы Третьяковка оставалась хорошим местом,
а, может быть, стала еще лучше.
Что же касается доносительства в культурной среде, то эти вопросы
следует разделить. Например, если кто-то застал какого-то деятеля культуры в его
частной жизни в неподобающей обстановке и хочет уличить его в чем-то нехорошем
(ест ложками икру, когда страна голодает, к примеру), то это неправильно.
Подобное, действительно, можно назвать доносом, когда раскрываются частные
сведения.
Что же касается публичных проявлений культуры, самого искусства, то
оно и делается для того, чтобы его обсуждали. Поэтому когда кто-то возмущается
или, наоборот, восхищается каким-то произведением, представленным нам, в этом я
не вижу никаких признаков доноса. Мы как раз и должны это делать.
Это прекрасно, что та или иная выставка, спектакль, книга вызывает
споры. Человек может заявить о том, что в какой-то книге, получившей какую-то
премию, встретил «нехорошее слово», говоря условно. Предполагается, что эту
книжку прочитают другие люди. Важно, как относиться к такой информации.
Нужно ли гоняться за деятелями культуры и пытаться привести их в
соответствие с нашими частными представлениями, что такое хорошо и что такое
плохо? Это большой вопрос, но чем больше обсуждений культуры и споров вокруг
нее, тем лучше», - считает Караулов.
«Тренд на доносы явно наметился: очевидно, что авторы подобных кляуз
чувствуют, что государство лояльно к охоте на ведьм и зачастую само провоцируют
ее. Но если раньше дело касалось исключительно политически активных, то теперь
объектом критики стали самые разные профессионалы из разных областей.
Отсутствие на аватарке голубя мира не гарантирует спокойной жизни, теперь
индикатором "свой-чужой" становится очень громкая поддержка СВО. Власть не даёт
шанса отмолчаться никому», - рассуждает Зампред московского отделения партии «Яблоко»
Кирилл Гончаров.
Не одобряет эту практику и журналист Максим Кононенко: он
считает нездоровой ситуацией, когда из страны просто выдавливают ту же Аллу
Пугачеву, чьи заслуги перед культурой безусловны.
«Что касается конкуренции, то, например, на Украине есть две певицы,
Ани Лорак и Тина Кароль. Тина Кароль постоянно совала Ани Лорак палки в колеса,
обвиняя ее в отсутствии патриотизма, в выступлениях на русском, в том, что она
дает концерты в России, хотя сама Кароль родилась в Магадане, а Лорак – в западной
части Украины. Эта практика зародилась еще в советские времена, когда
конкурентов пытались "отменить". Но писать доносы на ту же Лию Ахеджакову из
конкурентных соображений, минимум, странно.
Да, артисты государственных театров получают зарплаты из бюджета, но с
той же Ахеджаковой, на мой взгляд, поступили плохо: взяли пожилого человека и
буквально выкинули. Мне кажется, можно было потерпеть. Я вообще желаю нашей
стране терпения, мы бесконечно можем же терпеть гадости по отношения к нам, так,
может быть, надо стать терпимее и друг к другу», призывает Кононенко.
Доносы, к сожалению, были всегда. «Доносчику первый кнут», — говорили
раньше на Руси, и смысл поговорки в том, что донос издавна не поощрялся
народом, напоминает политолог Константин Калачев.
«Варианты поговорки есть у Даля: "Доказчику первая мука (первый кнут),
коли обманет или не докажет доноса"; "Доносчику первый кнут: от товарищей за
донос, либо от начальства за неисправность". Теперь доносчикам кнут не грозит,
а моральное осуждение в постмодернистском обществе большой роли не играет.
Торжествует моральный релятивизм. Доносы в сфере культуры лишь часть общей
традиции. Нельзя решить частную проблему, не решив общей: поощрение
доносительства. Донос стал инструментом кадровой и репертуарной политики.
Снимают спектакли, убирают с полок книги, увольняют людей. Это работает. А раз
это работает, значит доносительство будет цвести пышным цветом», - констатирует
политолог.
