В России завершился единый день голосования, точнее – трехдневное голосование. Это новшество появилось в период пандемии, тогда его объясняли необходимостью развести потоки избирателей на участках во избежание заражения. Пандемия схлынула, но голосование в три дня осталось, а вот традиционные пирожки и ярмарки, которые в прошлые годы были непременным элементом выборов, так и не вернули.
Это вызывало серьезное недовольство избирателей, которые винили организаторов, что «не хватает ощущения праздника».
Выборы как праздник автор текста наблюдала только на одном УИК в городе Тутаев Ярославской области, где перед школой, где проходило голосование, устроили фестиваль урожая. Тутаевцы продавали кабачки, редис, морковь, высились стройными рядами банки кабачковой икры и соленых огурцов, детей развлекали артисты в народных костюмах, но явка так и осталась на уровне чуть более 20%.
В Ярославской области выбирали губернатора, в самом Ярославле – еще и гордуму, также муниципальные мандаты разыгрывали в Ростове Великом и Угличе. Этот регион никогда не входил в число, так называемых экспертами, «электоральных аномалий»: подсчет тут проходит, как правило, без серьезных нарушений по принципу «верхи не хотят» (то есть, не дают команду на тотальную фальсификацию), «низы не могут» (у комиссий отсутствует навык по фальсификации выборов). Здешние элиты предпочитают выяснять отношения перед выборами, часто – публично и бурно, а выборы становятся финальной точкой в очередном раунде диалога.
Это делает политическую культуру региона довольно развитой за одним только «но»: невысоким интересом к выборам самого избирателя.
Во многих других регионах выборы также шли спокойно, честно и скучно, побеждала «Единая Россия», которой еще перед выборами эксперты предрекали хорошие результаты на фоне роста патриотических настроений после начала специальной военной операции на Украине. Впрочем, как всегда, из честности и прозрачности выборов были исключения.
В Москве продолжаются скандалы с электронным голосованием: «технология будущего» пока приносит только новые сообщения о нарушениях: электронные писки избирателей зависали, очно не смог проголосовать, например, лидер «Справедливой России» Сергей Миронов.
ДЭГ традиционно дал аномально высокие результаты «Единой России», которая, судя по всему, сумела отыграть потерянные на прошлых муниципальных выборах мандаты в Москве, однако пользуются ли такие выборы доверием избирателей – большой вопрос.
Как обычно, результаты по ДЭГ никак не коррелируются с результатами на обычных участках. Пропагандисты обычно утверждают, что, мол, «Единая Россия» просто умеет блестяще мобилизовывать избирателя голосовать онлайн, но параллельно идут массовые жалобы на административное принуждение к такому голосованию. Пока применение этой технологии не привело к протестам против фальсификации выборов, как в 2011 году, но, возможно, все еще впереди. Пока москвичи, кажется, во многих районах остаются один на один с управами, так как муниципальные депутаты-единороссы традиционно поддерживают любую власть, что бы они не заявила, и их наличие идентично их отсутствию.
Не избежала Москва и скандалов с нарушениями на выборах и на традиционных участках: например, есть сообщения о переписывании итоговых протоколов в Южном Чертаново и в районе Сокол. В течение трех дней с участков удаляли наблюдателей, были зафиксированы нарушения в надомном голосовании, также была массовая проблема с неверным опечатыванием урн. Если после 2011 года даже оппозиционные политики и эксперты признавали, что в Москве фальсификации серьезного уровня постепенно падали почти до ноля, что дало результат в уменьшении количества мандатов единороссов и административных кандидатов, то после выборов в Госдуму 2021 и муниципальных выборов 2022 года можно говорить, что многое вернулось практически на круги своя: битву за честные выборы в Москве можно начинать с самого начала.
Самое громкое нарушение произошло, судя по всему, в Краснодарском крае, где в Геленджике кандидат от КПРФ обнаружила, что председатель комиссии сидит на бюллетенях, на которых уже проставлены галочки за «Единую Россию». Это нарушение привлекло внимание даже Центризбиркома.
Были и скандалы со снятием неугодных списков и кандидатов: с этой точки зрения отличилась Северная Осетия, где, например, список «Партии дела» сняли с выборов за сбор подписей в офисе, расположенном по тому же адресу, что и отделение «Почты России», хотя это были разные помещения. Также эксперты фиксируют в этом регионе аномальные колебания результатов во время подсчета голосов. Политолог Александр Кынев отмечает: ночью начал падать результат «Справедливой России», где сконцентрировались основные представители оппозиции, до 14%, а вот не ведущая кампанию КПРФ начала аномально «расти» с менее 5% до 12%.
«Результаты КПРФ похожи на 2017 год, местами даже хуже. Если сравнивать их нынешние итоги с выборами 2021 года, мы видим по некоторым регионам резкое падение. В прошлом году КПРФ стала мощным аккумулятором любого протеста, этот эффект сейчас улетучился. В некоторых регионах она опустилась даже ниже традиционного второго места, например, на выборах в гордумы Кирова и Курска. Это произошло, потому что избиратель КПРФ до поры до времени обращал мало внимания на советскую белиберду в их риторике. А сейчас получилось, что, по сути, власть выполняет программу КПРФ с ее ностальгией по СССР и реваншизму. Избиратели видят реализацию этих идей в реальности, но нельзя «быть святее Папы Римского». Если партией реванша и советского курса внешней политики становится партия власти, то оппозиционной партии реванша в этой конструкции нет места, и она становится не нужна. Многолетняя программа КПРФ оказалась невостребована избирателем, потому что ее исполняет власть. Те же избиратели, кто голосовал за КПРФ из-за оппозиционных взглядов в целом и на что-то закрывал глаза, в новых условиях отшатнулся от нее. В итоге получилось, что консервативный электорат увидел, что можно голосовать за такую же программу у власти, а протестный антисоветский избиратель от КПРФ отвернулся. Кроме того, сама КПРФ стала проводить чистки среди выдвинутых кандидатов, убирая тех, кто, к примеру, неправильно относится к СВО. В результате такая позиция оказалась никому не нужна, у нее нет целевой аудитории.
Кампания «Новых людей», напротив, проходила в режиме «мы за все хорошее» в условиях массового фонового негатива в новостях. Оказалось, что программа с минимумом агрессии и призывами делать жизнь лучше хотя бы там, где это возможно, но здесь и сейчас, напротив востребована. «Новые люди» неплохо выступили и постепенно закрепляют статус парламентской партии.
Что касается «Справедливой России» и ЛДПР, это – партии-франшизы. Никакого Сергея Миронова или писателя Захара Прилепина в регионах не знают. Есть хорошее название «Справедливая Россия», есть местные элиты, которые поддерживают партию. ЛДПР сейчас тоже стала партией-франшизой. Идеологическая партия была на этих выборах одна – КПРФ, и она получила свой плохой результат за свою идеологию», - считает Кынев.
Интересно, что КПРФ в нескольких регионах проиграла ЛДПР, хотя последняя после смерти своего основателя Владимира Жириновского вроде бы, находилась в слабой позиции. Например, КПРФ предварительно проиграла ЛДПР на выборах в курское горсобрание и кировское горсобрание.
Случилась у ЛДПР и неожиданная победа на выборах в якутском городе Нерюнгри, где 34-летний Илья Гудошник победил кандидата от «Единой России».
Что касается партии «Новые люди», то она выступила неплохо в ряде регионов: например, на выборах в Сахалинскую областную думу она почти догнала ЛДПР, прошла на выборах в барнаульскую гордуму, в гордуму Кызыла, а в Южно-Сахалинске выиграла одномандатный округ у единоросса на выборах опять-таки в гордуму. При этом прорывных результатов у партии нет, и как постоянный игрок в региональных парламентах она, очевидно, закрепиться пока не может.
Эксперты в один голос говорят о необходимости отменить трехдневное голосование, которое не приносит сейчас ничего, кроме предельной усталости членов комиссий к подсчету голосов, рассеивания внимания избирателя и сложностей с работой наблюдателей, которым приходится на три дня выключаться с основной работы, что приводит к уменьшению их количества.
Отметим и продолжение традиционного в России «социалистического соревнования» по явке, не имеющего, впрочем, никакого политического смысла и оборачивающегося не обеспечением легитимности выборов, а наоборот – увеличением нарушений и административных приводов избирателей, например, со стороны крупных работодателей.
Регионы, показывающие традиционно высокую явку (например, некоторые национальные республики), как правило, также являются лидерами по количеству административных приводов, принуждения к голосованию и «каруселям», и неизвестно, как результаты выборов там вообще коррелируются с реальным мнением избирателей.
Что касается концепции «выборы как праздник», на нехватку которой жаловались и избиратели, и члены комиссий, с одной стороны, это – дань традиции, идущей еще с советских времен, с другой стороны, должен ли выбор власти быть праздником или стать рутинной частью обычных ответственных решений? Нужно ли поощрять в избирателе поведение внутреннего ребенка, заигрывая с ним и заманивая голосовать пирожком?
«Чистая» высокая явка на выборы возникает, во-первых, при максимально конкурентной кампании (как, например, конкуренция на местных выборах в Угличе), во-вторых, когда сами люди чувствуют ответственность за свой выбор, и относятся к власти, не как к сервису или источнику неких благ, а как к равноправному партнеру, от выбора которого жизнь действительно может пойти по-разному.
Политолог Глеб Кузнецов говорит, что успех «Единой России» эксперты предсказывали еще до выборов, так как после начала СВО сработал эффект «сплочения избирателя вокруг флага», что всегда приносит очки действующей власти.
«Падение КПРФ в ряде регионов – это вопрос к качеству работы партии на федеральном уровне. Например, в Свердловской области кандидат от КПРФ взял уверенное второе место с большим отрывом от всех остальных кандидатов, а кандидат от ЛДПР – последнее место опять же с большим отрывом от предпоследнего. В других регионах ситуация противоположная. Это означает, что сильные кандидаты от той же КПРФ или ЛДПР, если у них сильные региональные отделения, могут показывать хорошие результаты, действуя фактически «партизанскими методами», то есть, независимо от центрального штаба и бренда.
У «Новых людей» происходит постепенное снижение результатов: случилось то, о чем предупреждали эксперты: название было выбрано удачное, но теперь им надо постоянно подтверждать, что их люди – действительно «новые». Для этого нужно иное качество работы и иной уровень осмысления реальности, чем перед выборами в Госдуму, а в партии этого пока не происходит. Если руководство «Новых людей» не задумается над отрицательной динамикой, эффект от бренда продолжит падать.
Что касается «Справедливой России», она выступила не очень сильно, но ее особенность в том, что эту партию хоронят после каждых выборов, а она каждый раз выживает, ее результаты колеблются вокруг ее традиционных 5%.
В целом же всем партиям, например, КПРФ и СР, надо задуматься об эффективности своего высшего партийного руководства: насколько оно вкладывается в успех бренда в целом? Например. В Москве вклад мэра Сергея Собянина в победу единороссов на муниципальных выборах сложно переоценить. Принесли ли своим партиям что-то сопоставимое Геннадий Зюганов или Сергей Миронов?
У «Единой России» на выборах работает вся партийная машина: от руководства до региональных отделений, у оппозиционных партий же успехи – это «партизанская» активность региональных отделений фактически без помощи руководства», - считает Кузнецов.
Руководитель Центра развития региональной политики Илья Гращенков считает, что ДЭГ наращивает свою популярность, особенно в Москве, в итоге явка на нынешние муниципальные выборы в столице получилась почти вдвое больше, чем на прошлые именно за счет электронного голосования.
«В Москве в следующем году будут мэрские выборы, потом Мосгордума и президентские. Думаю, что интерес к ДЭГ будет все нарастать. Этот год показал, что данная тема в развитии. Да, фиксируются какие-то проблемы, их устраняют. Очевидно, что ДЭГ рассматривается политическими администраторами, как технология будущего, а не как разовая акция. Что касается трехдневного голосования, надеюсь, что в следующем году оно будет окончательно отменено, потому что, кажется, что эта норма не совсем согласуется с Конституцией, которая говорит что выборы должны проходить в один день.
Также трехдневное голосование является поводом для манипуляций и искушением для фальсификаций, не нужно лишний раз напрягать наблюдателей. Что касается обозначения общего хода голосования, как скучного с минимумом нарушений и интереса, на самом деле скандалов было много. Например, в Псковской области сняли список «Новых людей», в Северной Осетии получились довольно скандальные выборы. На местном уровне скандалов много, но они не выходят на федеральный уровень, как сумма.
В целом, для людей все выборы остаются довольно скучными и предсказуемыми. На фоне ситуации в экономике, санкций людей, конечно, больше интересуют более глобальные вопросы, чем муниципальные или даже губернаторские выборы, тем более, на которых было заранее понятно, кто победит. Пока выборы постепенно рутинизируются, но я думаю что это как раз одни из последних таких «тихих» выборов. Скорее всего, постепенно начнется политизация пространства, потому что «тихие» выборы проходят в сытые годы.
Если ситуация будет ухудшаться у людей начнут появляться политические запросы, и это отразится на выборах», - заключает Гращенков.
Екатерина Винокурова, специально для PublicO
