Пранк может дойти до чего угодно, вплоть до объявления третьей мировой войны
Цель любого пранка – ввести человека в стрессовую ситуацию или в заблуждение и посмотреть на его реакцию. Неподдельные эмоции выводят людей на чистую воду. Шутки пранкеров совсем не безобидны, ведь политики говорят по телефону то, что должны скрывать, или то, что может быть неполиткорректным. Это одна из манипулятивных технологий, которая позволяет нанести репутационный ущерб политику. Политик – это, в первую очередь, репутация, и ее ущерб начинается с того, что человек поддался на провокацию, а сам характер беседы и содержание разговора с пранкерами может выставить напоказ не только его наивность, но ведь таким образом можно и государственные тайны выболтать. Поэтому пранки не безобидны, это инструмент манипуляции и влияния на общественное мнение.
Ничего юмористического в пранках также нет, поскольку цели ими преследуются вполне серьезные: довести человека до потери самоконтроля и заставить говорить то, что в другой ситуации он бы не сказал. Это инструмент влияния, дискредитации. Инструмент, позволяющий из человека вытянуть то, что нельзя получить на пресс-конференции. Далеко не все любят и понимают такой юмор. Пранки – это еще и бизнес, такие вещи делаются под заказ, чтобы поставить собеседника в глупое положение. Это раскрутка собственной личности засчет дискредитации других, и ничего веселого в этом нет.
С развитием нейросетей пранки будут активнее использоваться, но с другой стороны, именно это развитие позволяет собеседнику пранкера потом заявить, что беседы не было, а выложенный материал – это фейк. Мы уже увидим, как записи бесед уважаемых людей, которые утекали в сеть, объявляются фальшивками. И каким образом доказывать, что это не так?
Развитие новых технологий подрывает доверие к пранку как к инструменту политической игры. Технологии позволяют с нуля смоделировать не только любой разговор, но и визуальный образ. Неслучайно в Голливуде проходила забастовка, где артисты требовали, чтобы студии не использовали их цифровых двойников, как минимум, без их согласия.
Возможность использовать цифровых двойников человека – пранкерский тренд. Но жертва розыгрыша всегда может заявить, что ничего не было, и она не знает никаких Вованов и Лексусов. Таким образом, у жертвы появляется линия защиты, а дальше уже вопрос доверия общественности.
Для пранкеров нет ничего недоступного, они находят телефоны практически всех. Но если изначально пранк был розыгрышем, теперь это уже не шалость. На Западе главную роль в пранке играют сами шутники, в России главная роль отводится жертве. И эти жертвы несут потом серьезные репутационные потери.
Вован и Лексус кого только ни разыгрывали, например, генсека НАТО Йенса Столтенберга и президента Эрдогана, что показывает определенную слабость соответствующих служб сопровождения действующего политика. Есть институт помощников, есть спецслужбы, пранки же демонстрируют серьезную уязвимость политиков, а ведь розыгрыш может дойти до чего угодно, вплоть до объявления третьей мировой войны.
Подписывайтесь на Publico в Дзен.Новости, а также следите за экспертными дебатами и комментариями к главным событиям дня в нашем telegram-канале.
