На экраны столицы вышел новый фильм Александра Велединского «1993» по одноименному роману Сергея Шаргунова. В минувшее воскресенье предпремьерный показ фильма состоялся в бывшем кинотеатре «Октябрь», на презентации помимо деятелей кино и представителей московского бомонда присутствовали многие люди, которые принимали активное участие в тех событиях. Первым, кого мы с женой встретили недалеко от входа в кинотеатр, был наш постоянный автор Сергей Станкевич, в 1993 году, кажется, занимавший должность помощника Президента Бориса Ельцина. Я успел заметить среди гостей и бывшего главу Президентской администрации Александра Волошина. Однако в кинозале я их не видел, потому что представителей стороны победителей 1993 года посадили куда-то в другое место. Мы же оказались в одном ряду с проигравшими: справа от меня сидел лидер Фронта национального спасения Илья Константинов, один из тех участников событий, кто попал в 1993 году в Лефортово, а в 1994 году был отпущен на свободу по амнистии, слева от нас сидел известный в те же годы депутат, жесткий критик Ельцина юрист Владимир Исаков, впоследствии заместитель главы Торгово-промышленной палаты. На нашем же ряду занимал места с супругой тоже хорошо знакомый PublicO Олег Бондаренко, а сзади нас — публицист Дарья Митина и музыкант Сергей Летов, брат знаменитого Егора Летова, чьи песни часто звучат в фильме. Сторонников Ельцина в нашем участке кинозала не было.
В самом событии было что-то шокирующее. Удивляло отнюдь не то, что был снят фильм о 1993 годе, в котором высказывалось явное сочувствие жертвам кровавого Октября. Трудно было представить ранее, что такой фильм может попасть в широкий прокат, быть спонсированным структурами мэрии Москвы, что на всем этом не будет лежать печать маргинальности. Нет, фильм был сделан очень профессиональным режиссером, в нем заняты ведущие российские актеры, о нем придется что-то сказать всем главным кинокритикам и многим из тех деятелей культуры, кто в 1993 году был готов подписать известное письмо сорока писателей, требовавших расправы над Верховным советом и всеми его сторонниками.
Автор этих строк совсем не кинокритик. Критики наверняка найдут к чему придраться. Нам с же с супругой фильм понравился, и поэтому, опуская обсуждение недостатков, сразу перейду к его очевидным достоинствам. Игровое кино действительно великое искусство, оно не просто отражает события, но в определенной степени их создает. Уверен, события 1993 года очень долго будут помнить по кадрам из этого фильма. Когда речь идет о событиях 9 января, я лично вспоминаю чаще всего не имеющуюся хронику и не отчеты современников, но прежде всего сцену расстрела толпы на Дворцовой площади из фильма Ефима Дзигана 1956 года «Пролог». Почти убежден, что ничего аналогичного этому фильму в ближайшее время по поводу событий 1993 года не появится. Никакого героического эпоса о демократах у Моссовета, собравшихся там по призыву Егора Гайдара, никакой слезной истории о Ельцине, вынужденном принять «сложное, но единственно возможное» решение, никаких фильмов о героическом «Витязе», оборонявшем Останкино. Ничего этого мы не увидим, потому что никто не решится создать ничего подобного. Во всяком случае в ближайшие десять лет.
Причина этого очень проста — тридцатилетняя ложь о 1993 годе, которую поддерживало государство, увы, замаранное в этом преступлении. Ложь победителей, оправдывающая их победу. В фильме, кстати, транслируется то вранье, что неслось с телеэкранов в октябре 1993 — что нападавшие на Останкино взяли два этажа. Помню, говорилось также, что они убили в раздевалке старушку, что пострадал кто-то из «Витязей», за которых тогда особенно переживала демократическая общественность. Реальность же состояла в том, что в течение, кажется, часа спецназ расстреливал толпу людей, требующую дать представителям Верховного Совета высказать свою позицию по телевизору. Про убитую старушку в раздевалке я тогда много слышал, в том числе от тех близких мне людей, с кем меня разделил кровавый Октябрь.
Главная фабула романа, по которому снят фильм, основана на семейном конфликте между мужем Виктором, которого играет Евгений Цыганов, и женой Леной в исполнении Екатерины Вилковой. Муж — математик, трудившийся в космической отрасли, после распада СССР и последующего краха этой отрасли пошедший работать не куда-нибудь, а в бригаду ассенизаторов. Он — активный участник обороны Белого дома в 1991 году, к 1993 успевший разочароваться во всех лидерах победившей демократии и особенно в Ельцине, чьи фото времен героического августа он тем не менее бережно хранит в шкафу. В новые реалии он не может, точнее, даже не хочет вписываться, мир киллеров, путан и приватизаторов ему глубоко отвратителен. Известие о разгоне парламента он встречает однозначным осуждением рокового указа № 1400 как демонстративного нарушения закона и конституции. Хорошо узнаваемый образ, и просто фантастически попадает в него Евгений Цыганов, актер, надо признать, не слишком разностороннего амплуа. По существу, он играет почти всегда одну и ту же роль, говорит примерно одной интонацией, но такое ощущение, что всю жизнь он готовился сыграть именно этого персонажа, нормального русского интеллигента, который в отчаянии присоединяется в протест, когда сил терпеть уже не осталось.
Жена Лена — тоже очень узнаваемый типаж того времени. Женщина, которая решила, что надо пробиваться в жизни, а не ныть и страдать. Пробиваться она пытается разными способами, в том числе и теми, которые ей приходится скрывать от супруга. Впрочем, мужа она явно любит, измены (вероятно, единственной) явно стыдится и в конце концов семью спасает. Мне в игре Екатерины Вилковой (по своему прекрасной) не хватило каких-то узнаваемых черт от Скарлетт О’Хары из «Унесенных ветром». Женщина такой жизненной позиции и в такое время могла бы быть чуть пожестче или хотя бы стремиться быть пожестче. Сколько я тогда слышал про эту Скарлетт тогда восторженных слов, сколько женщин вокруг меня стремились походить на эту Скарлетт, сколько я слышал сравнений опустивших руки мужиков с несчастным Эшли, не желавшим, как и герой Цыганова, вписываться в существующие реалии? Мне кажется, нужно было бы немного даже усилить этот ассоциативный ряд с известным романом Маргарет Митчел. Лена Брянцева из «1993» по характеру ну совсем не Скарлетт, он мила, женственна и в целом добродетельна, это такая Мелани Уилкс, решившая поиграть в Скарлетт, но без малейших шансов на успех.
Увы, не все женщины того времени тогда были столь же милы и добродетельны, браки реально распадались, предприимчивые Рэтты Батлеры уводили их от наших добродетельных Эшли. И никто ни в чем не раскаивался и не раскаивается до сих пор. Культ победы у нас по-прежнему почти государственный культ, «пусть проигравший плачет» по-прежнему неформальный лозунг нашей элиты.
Но Александр Велединский, безусловно, главный борец в нашей культуре против этого культа победы и воспевания самцов-победителей. Именно он автор замечательного фильма «Географ глобус пропил», котором герой, настоящий русский святой нашего времени, спившийся школьный учитель, пытается отчаянными и демонстративным юродством освободить девушку от безнадежной и бессмысленной любви к нему. Конечно, фильм «1993» — это вторая часть этой трогательной дилогии о правде побежденных, о том великом смысле, который несет в себе готовность принять сторону слабых и обреченных на поражение перед лицом торжествующей силы.
Вне всякого сомнения, у фильма есть и иной подтекст, самый простой. Это протест против раскола — раскола семьи, интеллигенции, всей нации. Раскол представлен как досадное заблуждение, как недоразумение, которое надо все-таки попытаться пережить и забыть, как ту самую измену (о которой муж, кстати, тут же догадывается, но в которую находит в себе силы не поверить), как трагическую случайность, преодолеваемую общим делом. Конечно, кадры фильма, где в обеих лагерях — в толпе у Моссовета и в толпе собравшихся у Останкина — молодежь поет одну и ту же «Кукушку» Цоя — это, вне всякого сомнения, не о 1993 годе. По-моему, тогда эта «Кукушка» еще не была хитом номер один, подлинно трагическое звучание этой песне придало в более поздние годы исполнение Земфиры (ныне признанной иноагентом в РФ). Это, конечно, о дне сегодняшнем, когда за память о Цое и право исполнять его песни борются те, кто уехал, и те, кто остался. Как иноагенты, так и Z-патриоты. Если поем одни песни, может быть, не стоит и стрелять друг в друга? Мораль простая, но от того не менее справедливая.
Странно, что в стране, где слово «победа» имеет абсолютно сакральный смысл, так бережно хранится память о жертвах 1993 года. Выйдя из кинотеатра, мы пошли к Белому дому посмотреть те места, которые показаны в фильме. Благо от «Октября» до площади Свободной России два шага. Мемориал жертвам 1993 года по-прежнему там, причем это целый мемориальный комплекс, в котором соседствуют православные кресты со звездами и серпами с молотом на обелисках по погибшим борцам за власть Советов. Тут есть и казачья застава, и большой стенд с фотографиями жертв. Этот мемориал - настоящий народный памятник окончания старой Гражданской войны, той, что разделила красных и белых, идейные потомки которых вместе защищали Белый дом в 1993 году. Думаю, не помешал бы здесь и скромный памятник от российского государства со словами о покаянии и взаимном прощении. Впрочем, дело не в памятнике, дело в понимании того, что победитель далеко не всегда прав, и, более того, часто в истории выигрывают проигравшие, когда они находят в себе силы дождаться своего часа. Но и в этом случае проигравшим, которые рано или поздно станут победителями, следует помнить о призрачности в истории всех побед.
.jpg)
.jpg)
