16 февраля Госдума приняла в третьем чтении законопроект о начале с 1 сентября 2022 года сахалинского эксперимента по ограничению выбросов парниковых газов. Его цель – достижение к концу 2025 года углеродной нейтральности острова.
Объем выбросов парниковых газов (ПГ) в регионе в 2021 году составил 12,3 млн тонн CO2-эквивалента, поглощения — 11,1 млн тонн. Для преодоления этой разницы придется перевести 145 котельных с угля на газ, повысить долю экологичного транспорта до 50%, а также увеличить долю возобновляемых источников энергии. Предприятиям Сахалина будет выделяться определённый объем квот на выброс ПГ. За их превышение предусмотрена плата, которая будет исчисляться на основании среднемировых и европейских цен на выбросы ПГ. Есть и пряник: при недоборе лимита выбросов начисляются призовые квотные единицы за каждую сэкономленную тонну CO2, которые можно продавать, учитывать на следующие плановые периоды и т.д.
В будущем к эксперименту присоединятся и другие регионы. Например, Калининградская область и, возможно, Липецкая область, где уже внедряют понятие «ESGрегион» – территория с высокой степенью готовности к экологическим рискам.
«Зубы скрипят от ненависти»
Россия, как крупнейшая энергетическая держава, не может стоять в стороне от зеленой повестки. В Европе вовсю готовятся к введению «углеродного налога» на продукцию с высоким углеродным следом. Недавно Европарламент предложил перенести начало взимания углеродного налога с 2026 на 2025 год. Для нас это плохо, так как значительная часть российского экспорта в ЕС подпадает под него.
Сертификаты на право ввоза в ЕС продукции с высоким углеродным следом будут покупать импортеры, а не российские экспортеры, поэтому деньги за них будут поступать в бюджеты европейских стран. В результате цены на российские товары для европейского рынка вырастут, а спрос на них снизится
Первоначальная реакция России на новшество была конфронтационной: страна планировала жаловаться в ВТО. Но сейчас позиция изменилась. Глава Минэкономразвития Максим Решетников говорит, что Россия более не воспринимает этот налог как эпизод торговой войны. Он также сказал, что в ответ на трансграничное углеродное регулирование ЕС России придется «что-то делать у себя».
Статс-секретарь, замминистра финансов РФ Алексей Сазанов, который ведет переговоры по этой теме с европейцами, сообщил недавно, что у тех «жесткая позиция»: только прямой верифицируемый платеж за углерод в России можно будет использовать для освобождения от уплаты углеродного налога ЕС.
Спецпредставитель по переговорам с Западом по проблемам устойчивого развития Анатолий Чубайс, который во всем виноват, обострил вопрос. По его словам, «из всего круга вопросов, которые мы обсуждали, самый мучительный, самый тяжелый — плата за углерод: квоты, налог и так далее». Если в России не будет введен собственный углеродный налог, «то, что мы не уплатим в наш бюджет, мы уплатим в бюджет Евросоюза», подчеркнул Чубайс.
Его вмешательство в дискуссию оказало эффект красной тряпки.
Депутат Саратовской областной думы от КПРФ Николай Бондаренко: «Зубы скрипят от ненависти, когда видишь, чем занимаются российские власти. Они обложили граждан по полной: человек платит за все своё имущество, налоги в любом продукте питания, товаре; даже на грибы и ягоды есть налоги; капремонт, система „Платон“, платный проезд по мостам и автодорогам… И вот теперь налог за углеродные выбросы! Безусловно, для бизнеса это будет большим ударом. Но самое страшное, что заплатит за это гражданин, потребитель. Ведь бизнес просто увеличит себестоимость, заложив расходы в цене».
Заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов: «Анатолий Борисович предлагает у нас тоже ввести углеродный налог. Мало того, что с нашей продукции будет платиться углеродный налог там, он еще будет платиться и здесь. Какое это отношение имеет к защите планеты? Я очень сомневаюсь, что он хочет спасти планету от чего-то там».
Против идеи «углеводородного налога» выступил Российский союз промышленников и предпринимателей, причем некоторые эксперты предлагают ввести раздельное налогообложение.
Финансовый аналитик BitRiver Владислав Антонов: «В любом случае нужно искать решение, чтобы остановить вредные изменения климата. Если вводить углеродный налог, то нужно снизить другой, чтобы не топить бизнес ради пополнения бюджета».
Директор департамента рынка капиталов ИК «УНИВЕР Капитал» Антон Лютик: «Вовсе не обязательно для этого обкладывать дополнительными поборами и вынуждать переходить на невыгодные источники энергии все предприятия страны, большая часть продукции которых на европейские рынки никоим образом не попадает. Тем более, делать это в ущерб российским энергетикам и поставщикам топлива. Особенно в свете того, что из-за снижения спроса в Европе цены на уголь и мазут и без того окажутся под давлением, что негативно скажется на отрасли и её работниках. Скорее, имеет смысл оказать бизнесу помощь в оптимизации по показателю чистоты производства именно в той части, которая нацелена на европейские рынки».
Первый вице-премьер РФ Андрей Белоусов на недавнем совещании по стратегии низкоуглеродного развития России назвал два варианта действий — ввести оборот квот на выбросы или налоговое регулирование выбросов. По второму пути уже пошли, например, в ЮАР, Аргентине, ряде провинций Канады.
Поезд набрал ход
Многие экономисты говорят, что вся тема декарбонизации – лишь орудие в глобальной конкурентной борьбе. Помните такого Альберта Гора? Этот зеленый оракул неоднократно предсказывал, что к 2015 году ледовые шапки на полюсах полностью растают. Вместо этого в 2015 году исследование НАСА выявило увеличение массы полярных льдов на 194 млрд тонн. Но Гор уже свою Нобелевскую премию по защите климата к этому моменту получил.
Обсуждая на днях с PublicO идею инвестирования ликвидной части ФНБ в проекты по декарбонизации российской экономики, проректор Финансового университета при Правительстве РФ, доктор экономических наук Алексей Зубец назвал это «выбрасыванием денег на ветер в особо циничной форме». По его словам, выбросы СО2 занимают лишь третье место среди факторов потепления, и разговоры об этом используются как инструмент борьбы богатых стран против бедных.
6 февраля этого года в The Wall Street Journal опубликована статья Роберта Хоца (Robert Lee Hotz) «Климатологи сталкиваются с ограничениями компьютерных моделей, нарушающими политику», в которой на основе многочисленных комментариев ученых говорится, что все предыдущие прогнозы глобального потепления были ошибочными, так как основаны на неверных моделях. «Парижское соглашение по климату 2015 г. и Декларация саммита в Глазго 2021 г. составлены по неверным климатическим моделям и прогнозам. Что только подтверждает тезис о финансово-спекулятивной природе климатической озабоченности. Мы боремся неизвестно с чем», заключает автор.
Но зеленую повестку и общую настроенность ведущих стран мира на ее реализацию уже не отменишь. Этот поезд набрал ход и на всех парах куда-то мчится. Возможно, в тупик, но нам приходится считаться с фактами. Российской, небольшой, ориентированной на экспорт экономики приходится подстраиваться под новые веяния. Сегодня на повестке дня – углеродный налог.
Александр Богомолов, экономический обозреватель PublicO
