Устойчивое экономическое развитие возможно при темпах роста от 3% и выше

Сейчас достаточно оптимистических ожиданий, связанных с внятным ускорением деловой активности в первом квартале года. И какие-то основания для оптимизма присутствуют. Максим Решетников говорит, что экономический рост по этому году будет на 1,2%. И естественно, что все регуляторы отмечают оптимистичное настроение. Чем лучше люди себя ощущают, тем меньше неопределённости, тем больше они потребляют, а потребительский спрос – драйвер роста – в этом году всячески «подкачивает». Но в бочках мёда есть всегда и ложечка дегтя.

Устойчивое экономическое развитие возможно при темпах роста от 3% и выше. Гарантированное устойчивое развитие – это развитие, где мы стабильно выполняем текущие социальные обязательства, которые будут возрастать в силу хотя бы элементарного старения населения, оборонные и иные обязательства по безопасности. Для этого нам нужно 3% роста экономики, а лучше выше.

1,2 и даже 2% роста — это хорошо, но это упирается в структурные ограничения. Если вы хотите иметь 3% экономического роста, то инвестиции должны расти в год в 0,5—0,6%, настолько же примерно должна расти производительность труда. И на фоне этого оптимизма, нарастание которого сейчас присутствует, видим нарастание структурных ограничений, которые не позволяют нам реально пока выйти за пределы 1,5%.

Пример — дефицит на рынке труда. С ним уже сталкиваются очень многие компании и бизнесы. С одной стороны, это повышает мотивацию к инвестициям, потому что если неоткуда взять рабочую силу, тогда надо заниматься производительностью труда. Но инвестиции — это не задача двух-трёх недель и даже пяти-шести месяцев, это два-три года, как минимум. Рост дефицита рабочей силы тянет за собой рост заработной платы. При снижении инфляции реальная заработная плата выходит в плюс, подтягивает (возможно, в этом году) реально располагаемые доходы.

Но это имеет два достаточно жёстких последствия. Во-первых, постоянное инфляционное давление, которое может рано или поздно реализоваться растягиванием сроков возвращения к инфляционной цели. Во-вторых, опережающий рост заработных плат над производительностью труда, что тоже является проинфляционным фактором и фактором снижения эффективности экономики.

Это один из реальных примеров текущего структурного ограничения нашей экономики, которое резко усиливается. При этом производственные мощности находятся в историческом максимуме, и их надо достраивать, домодернизировать, создавать новые. Это инвестиции, но они пойдут не в этом году, а чуть-чуть позже.

Для того чтобы решать проблему с дефицитом рабочей силы, нужно создавать систему постоянного образования взрослых. Люди должны иметь возможность получить новую квалификацию, компетенции или вообще сменить сферу деятельности. Такая система формально существует, но в реальности она не соответствует экономике. Её нужно строить почти с нулевого цикла.

Надо отказаться от избыточной занятости в тех отраслях, которые находятся под очевидным давлением технологического прогресса, где занятость ещё будет сокращаться. Это уже другая модель баланса рынка труда, спроса и предложения, соизмеренного с экономикой. С точки зрения предложения экспертов должны быть регулятивные решения.

Структурные ограничения преодолимы, и тогда открывается окно возможностей движения к новой экономике, потому что это есть структурная трансформация. Если мы действительно начали путь к новой экономической структуре, то мы выходим, преодолевая структурные ограничения, к новой модели развития. Мы каждый день должны сверяться с тем, что мы должны делать, и что мы делаем на самом деле.